Но Маркус тут же отринул эти глупые и недостойные мысли. Как бы хороша ни была Доминик, как бы ни обрисовывало кремовое платье ее женственные формы, для него она — принцесса, младшая дочь короля.
— Простите, Доминик. Я не хочу подавать вам ложную надежду.
Девушка в отчаянии затрясла головой, и Маркус вдруг ощутил острое желание сжать ее в объятиях, утешить, защитить от всех невзгод. Младшая из принцесс всегда будила в нем рыцарские чувства. Когда он начал работать в дворцовой администрации, ей было всего пятнадцать. Застенчивая неловкая девочка терялась на фоне брата и сестры, страдала от неуверенности в себе и жаждала поддержки. Ее робость воскрешала в памяти Маркуса собственное несчастливое детство...
— Что, церемония уже началась? — пробормотала она.
— Нет, крестины отменены. Ваша семья собирается вернуться во дворец.
Доминик вздернула голову:
— Тогда мне пора назад.
И, тщательно вытерев глаза батистовым платком, убрала его в сумочку из золотистого бархата.
Маркус бережно взял ее под руку и повел обратно в собор. Сердце его гулко и болезненно стучало в груди. Как хотел бы он сейчас стать богом, властным поворачивать время вспять и оживлять мертвых!
Но, увы, он — всего лишь человек. Пусть и очень влиятельный. Он не способен дать принцессе то, чего она заслуживает.
* * *
Прошло три дня. Каждое утро Доминик просыпалась с отчаянной надеждой, что все происшедшее окажется кошмарным сном, что сейчас она спустится в столовую и увидит, что вся семья в сборе и отец, как обычно, сидит во главе стола... Но столовая оставалась пуста. Королева теперь завтракала у себя, а Николас с раннего утра уезжал по делам. Нетрудно представить, какое смятение в мире политики и в прессе вызвало таинственное исчезновение его отца.
Сегодня Доминик решила позавтракать у себя в спальне, на балконе. Если уж приходится есть в одиночестве, думала она, пусть это одиночество не нарушается даже бесшумными шагами и скорбными лицами слуг.
Четыре года в университете приучили Доминик к иной жизни. В Америке никто не знал о ее королевском происхождении: для преподавателей и сокурсников она была обычной студенткой из Европы. Поначалу Доминик казалось диким, что никто не делает ей реверансов и не называет «ваше высочество», но скоро она привыкла, полюбила свободу и уже с трудом возвращалась к чопорной и церемонной жизни во дворце.
Цокот каблучков по каменному полу подсказал Доминик, что она уже не одна. Подняв голову от тарелки с фруктами, принцесса увидела Прюденс, свою фрейлину.
