Однако Доминик догадывалась, что сообщение о беременности не заставит Маркуса увидеть в ней взрослую женщину. Скорее, наоборот. Сколько она помнила, Маркус никогда ничего не делал импульсивно, не подумав. Каждое его действие было тщательно рассчитано. Он не позволял страстям туманить себе голову. А она сделала откровенную глупость, пошла на поводу у собственной фантазии. Нет сомнений, услышав о ее ошибке, он сочтет ее безнадежной дурой.
— Сколько нужно узнать, чтобы стать взрослым? — тихо спросила она. — Сколько радости, горя или боли я должна пережить, чтобы вы, Маркус, назвали меня женщиной?
Раздраженный ее настойчивостью, он сжал губы, взглянул на нее, затем — на стену дождя за окном.
— Не знаю, Доминик.
— Откуда же вам знать, что я еще ребенок? — не отставала она.
Взгляд Маркуса снова метнулся к ее лицу, и, хотя губы советника по-прежнему были сердито сжаты, Доминик прочла в его глазах желание понять.
— Почему для вас это так важно?
Щеки ее чуть порозовели.
— Мне неприятно, когда меня не принимают всерьез. Тем более вы даже не знаете...
Она резко оборвала себя, в ужасе оттого, что едва не выдала свою тайну. Нет, не сейчас! Это безумие! У Маркуса и без нее достаточно забот!
— Чего я не знаю? — переспросил он.
Не глядя на него, она помотала головой.
— Неважно, Маркус. Забудьте.
Проницательный взгляд его пристально изучал ее лицо.
— Вы хотели что-то сказать, а потом передумали. Что это, Доминик? Что-то важное? Такое, что я должен знать?
— Нет! — резко ответила она и потянулась за стаканом, изо всех сил изображая беззаботность. — Ничего особенного. Я только хотела сказать, что вы совсем меня не знаете.
Вместо ответа он только приподнял черные брови.
Его молчание побудило ее продолжать:
— Прошли годы, Маркус. Я узнала и пережила много нового. Я уже не та наивная девочка, которую вы когда-то знали.
Уголки его губ тронула безрадостная улыбка.
— Я тоже много пережил за это время. И дурного больше, чем хорошего.
Он говорил о разводе. И Доминик вдруг охватило неудержимое желание ответить: она понимает его чувства, знает, что такое безответная любовь, знает, какая боль охватывает сердце, когда узнаешь, что тебя предали...
Доминик могла бы сказать еще многое, но прикусила язык, понимая, что этого говорить не стоит.
Она поднесла стакан к губам и сделала несколько глотков, надеясь, что Маркус не заметит, как дрожат ее руки. Затем поставила свой эль и выдавила слабую улыбку.
— Мне тоже пришлось пережить немало горя. Особенно в последнюю неделю.
