За окном по дороге прошел жрец в желтой тоге, второй, третий. Крум знал, что к постройке направлялись четверо, но последний приближался, обходя ее слева, он слишком громко топал и сопел, словно запыхавшийся манис, а трое — справа. Жрецы держали в руках винтовки с длинными четырехгранными штыками.
Крум осторожно двинулся навстречу отколовшемуся от группы жрецу. Следопыт постарался представить, где стоит «тевтонец», чтобы не угодить под пулемет, и — увидал его за окном сквозь проем. Машина стояла на обочине тракта, немного не доехав до развилки. За пулеметом торчала голова стрелка в кожаном шлеме и очках с выпуклыми стеклами.
И тут Крум заметил Стояна. С дороги его увидеть не могли, крыша была покатая. Прячась под ней, старший Верзила высунул в дыру свою обветренную круглую рожу и отчаянно гримасничал. Сейчас он даже цыкнуть боялся, любой подозрительный звук мог выдать его положение. Верзила сжимал зубами динамитную шашку, пуская слюни, и то и дело жмурился.
Крум поднял правую руку, показав три пальца, и Стоян кивнул, поняв, что с той стороны постройку обходят трое. Левая рука вверх и один оттопыренный палец — слева постройку обходит один монах; обе руки с самострелом над головой — пулеметчик в «тевтонце» на дороге.
Верзила с трудом протиснул мясистую ладонь в дыру, взял динамит. Крум покачал головой. Жестами приказал бросить шашку в тех троих, что обходили справа, остальные — его забота.
Стоян кивнул и отвернулся. Щелкнула зажигалка, с шипением разгорелся фитиль. Жрец слева, громко топая, выбежал из-за угла — в лоб ему ударил дротик, пущенный из пружинного самострела. Без вскрика монах опрокинулся на спину, а Крум рванулся в дверной проем, перезаряжая оружие.
И тут он понял, что допустил ошибку. Внутри строения оказалась лишь одна большая комната. На дороге, в стороне от «тевтонца», стояли три монаха. Один из них, жрец с треугольным лицом, направил в следопыта большой черный пистолет, остальные, подняв винтовки, целились сквозь широкие окна.
Забежав внутрь, Крум оказался у них на виду. Не раздумывая, он разрядил самострел в пулеметчика и попал. Одновременно громыхнули выстрелы. Проломив хилое покрытие на крыше, Стоян выпрямился во весь рост и бросил динамит.
Шашка взорвалась в воздухе, прямо над монахами, которые обходили строение справа. С дороги опять бабахнули винтовки, им вторил пистолет.
Крум растянулся на полу, не в силах пошевелиться. Одна пуля угодила ему в руку, другая вырвала клок мяса чуть выше колена. Из-под крыши сверзился Стоян. Приземлившись на четвереньки рядом со следопытом, он ощерился и, загребая локтями, пополз к окнам. В руках у Верзилы блестели ножи с кривыми лезвиями. Но что он мог с ними сделать против трех рослых жрецов, вооруженных винтовками и пистолетом?
