24 декабря было как никогда холодно. Накануне вечером ждали снежной бури, и Мэг радовалась, что на Рождество на улице будет девственно чистый снег. А значит, мы сможем выйти в сад и вылепить настоящую снежную бабу, а не как на прошлое рождество — месиво из грязного, талого снега. Она даже припасла самую лучшую морковь, чтобы снежная баба могла пощеголять большим оранжевым носом.
Помню, в то утро я лежала в холодной постели и смотрела на грязную морось за окном. Никакой бури не было, и чистый снег не выпал. Можно было никуда не торопиться. Но потом я резко соскочила на студеный пол. Мы не держали ковров и обходились небольшими плетеными из обрезков ткани ковриками. Босыми ногами я прошлепала до одного из них и пододвинула его к комоду, чтобы одеваться было хоть немного теплее.
Дело в том, что отец с матерью с утра должны были отправиться в лес за рождественской елью. Обычно отец ходил один и на санях привозил небольшую елку. А потом, когда она оттает, и пряный елочный дух распространится на всю гостиную, мы с отцом устанавливали ее в деревянную кадку, наполненную песком и опилками. А матушка в это время отбирала рождественские игрушки, те, которые, по ее мнению, достойны были украшать в этот праздник елку. Игрушки всегда были разные. Я не помню, чтобы они повторялись. И в этом разнообразии для меня было одно из чудес рождества. А затем начиналось таинство украшения. Ни мать, ни отец не включали меня в этот процесс. Но мне было все равно. Мне больше нравилось сидеть в глубоком потертом кресле, взяв в руки срезанные веточки, и, вдыхая хвойный аромат, наблюдать за родителями. Мать доставала из множества коробочек игрушки: хрустальные звезды или серебряные рожки, золотистые елочки или блестящие шары, разноцветных человечков, в колпачках с бубенцами, гирлянды переливающегося дождя или ватных зайцев с черными бусинками глаз… Все это она бережно подносила отцу. И, прежде чем очередная игрушка занимала свое достойное место на елке, родители полушепотом вспоминали, когда была куплена или сделана та или иная вещичка. Порой они вспоминали и веселились так, что мне казалось, будто передо мной такие же дети, как и я. Это были самые счастливые для меня часы.
В тот момент, когда я наспех одевшись, вбежала в гостиную, чтобы как всегда принять участие в установке ели, я не подозревала, что этот день будет одним из самых кошмарных в моей жизни. Гостиная пустовала. Видимо, родители еще не вернулись. Я не слишком волновалась, но на всякий случай, осмотрела весь дом, и убедилась в отсутствии саней в садовом флигеле.
