— А кто сейчас живет в Оурунсби? — спросила я тетю, когда на следующий день после моего приезда она показала мне его. В тот день меня повели знакомиться с местным обществом, поэтому наш маршрут проходил через все значимые объекты деревни.
— Семья достопочтенного мистера Арчибальда Тернера, пятого сына графа Уэстермленда.
— Вот не повезло — родиться пятым! — воскликнула я. Но на мою несдержанность, тетя не сделала замечание, как обычно это делала мама или Мэг.
— У него прекрасная жена, Элизабет. Слишком приветливая для такого незаметного мужа. У них растет девочка примерно твоих лет, чуть младше. Я думаю, вы подружитесь. Она не слишком умна, но характер у нее веселый, хоть и капризный.
Но не она стала моей первой подругой в Гаден-Роуз, а хмурая и молчаливая девочка из каменного дома с чучелом ворона над парадной дверью.
В тот день я встретилась практически со всеми жителями деревни. Многие выходили специально, познакомится со мной, прослышав о племяннице мисс Уилоуби. Я увидела и почтальона мистера Лонгботтома с его знаменитыми усами. Он степенно шел вдоль главной улицы. На его голове сидела фетровая шляпа, натянутая по самые уши. Воротник пальто был поднят и доходил до подбородка. Так что единственной частью лица, доступной взору окружающих, были усы. Но какая это была примечательная часть! Шикарные усы, точно в фут длинной в одну и в другую сторону, представляли не только естественное украшение лица мистера Лонгботтома, но и его самое грозное оружие. Поскольку перед выходом тщательно расчесанные в тонкие лучи и намазанные гелем, на морозе они заледенели и сверкали на солнце, как острые лезвия кавалерийских сабель, представляя собой не меньшую угрозу для окружающих. Люди, опасаясь быть задетыми, обходили почтальона стороной.
Мне же и тетушке пришлось подойти к мистеру Лонгботтому, чтобы поприветствовать его. Единственное, что я помню из нашей беседы, это то, что нам приходилось постоянно уклоняться от заледеневших усов, совершая при этом невероятные па на скользкой дорожке. Дома, сидя в глубоких креслах, у теплого камина мы от души посмеялись над этим происшествием.
Дом тетушки Гризельды был в высшей степени комфортабельным. В плохую погоду во всех комнатах всегда горел огонь. Что после холодного и промозглого Литтл-Хауса, я приняла за истинное блаженство. В такие минуты, сидя у камина, я любила слушать рассказы тети Гризельды о деревне. Она с юмором говорила о преподобном Хатсоне, который был "не от мира сего" и вечно путал имена святых с именами великих грешников, а к списку мучеников приписывал половину жителей деревни. О мистере Додде, отставном военном, и его жене, которая командовала мужем так, как будто бы обучалась этому ремеслу у самого герцога Веллингтона.
