— Вижу улыбку, — сказала Лили. — Смотри. Он свой подбородок ей почти на сиськи положил.
— Погоди, пока они встанут рядом. Тогда станет ясно, что и как. А теперь тихо. Перебиваешь.
— Адриано — что это у него с шеей?
Мы встретились после работы, Майкл был до странности молчалив — сплошная пассивность и робость. Пришлось мне потихоньку завести разговор на эту тему. Спустя пару стаканов он сказал, — Господи! — сказал, что за всю его жизнь на него никогда еще не бросались с такой дикостью и а-чувственностъю (именно это слово он употребил). И напомнил мне, опять-таки с некоторой робостью, что в художественной школе его называли «Дорин портовая». И вот еще что. Майкл не симпатичный. Итак, что думаешь, дорогой мой малыш? Пожалуйста, сообщи.
— С а-чувственностью?
— Бесчувственность. То, в чем нет чувства. Или чувственности. В чем нет переживания. — Тут он подумал: Импи! Ему вспомнился приятель Вайолет, которого звали Импи. — Может, я с Уиттэкером поговорю…
— Что это у Адриано с бедром?
Ты же понимаешь, насколько это странно, правда? Когда я почувствовал усы Майкла у себя на губах, только и сказал, что спасибо, не надо. Представь, если бы он так и продолжал до самого конца. В общем, Кит, сообщи, пожалуйста, что думаешь.
PS. Тебе пришел конверт из Лит. прил. Попрошу на работе, чтобы залепили марками и переслали.
PPS. Похоже, Кенрик пойдет в поход с Ритой. Они направляются в Сардинию, так что, полагаю, вполне могут добраться и до Монтале. Я ему дал телефон. Это в самом деле замок? Кенрик все утверждает, что они с Ритой просто добрые друзья и он намерен на этом остановиться. Я послушно — однако, думаю, тщетно — передал твой совет. Сказал: «Делай что хочешь, только смотри — Собаку не трогать».
— Почему бы и нет? — сказала Лили. — Если он хочет. Что-то я не понимаю.
— Никто не понимает. На самом деле. Но все знают, что нельзя.
— Ага, но Риту ведь тоже надо спросить. А она ведет себя как парень. Она непременно попытает удачи. Кенрик чудесный — просто мечта. Он — как молодой Нуриев. М-м-м… А что это такое из «Лит. прил.»?
— Когда ты меня бросила…
— Я тебя не бросала. Это было взаимно.
— Когда ты меня бросила, я начал думать о будущем. — И написал в «Лит. прил.» с просьбой дать ему книгу на пробную рецензию. Ему хотелось стать литературным критиком. И поэтом (но то был секрет). Он знал, что прозаиком ему никогда не стать. Чтобы стать прозаиком, необходимо быть безмолвным гостем на сборище — «тем, кто не упускает ничего». А он не был таким наблюдателем, не обладал таким эго. Он не умел прочитывать ситуацию — всегда неправильно ее истолковывал. — Шехерезада! — окликнул он. — Посылка сюда из Англии! Долго идет?
