Мне никогда не забыть той ночи, когда я впервые услышал львиный рык. Мне показалось, что он раздался совсем близко от нас. Дрожа от страха, я разбудил Чана, который спал рядом со мной. Чан вскочил, присел на корточки и начал прислушиваться, напряженно вглядываясь в темноту своими слегка раскосыми глазами. Я смотрел на его круглое, с приоткрытым от напряжения ртом лицо, ожидая ответа. Наконец Чан кивнул головой в знак согласия.
— Да, это действительно лев, — спокойно сказал он, улегся в постель и тут же снова уснул как ни в чем не бывало.
У меня же мороз пробегал по коже. Я весь дрожал и был близок к обмороку. И вдруг я увидел, как ко мне приближается черная тень. Меня охватил такой ужас, что я не смог ни шевельнуться, ни закричать.
Тень подошла совсем близко, и при свете луны я узнал капитана Дхирендру: его козлиную бородку и орлиный нос. Капитан крался, низко пригнувшись к земле, с охотничьим ружьем в руке.
Он бесшумно скрылся в лесу, и вскоре раздался выстрел, всколыхнувший ночную тишину.
Из соседних зарослей поднялось множество птиц, и одновременно страшный рев потряс землю и разнесся эхом далеко вокруг. То был предсмертный крик льва.
Через мгновение наш лагерь наполнился шумом. Арабы кричали изо всех сил, суданцы бегали взад-вперед. И вот наконец из леса показался Дхирендра с ружьем под мышкой и сигарой во рту.
Дхирендра был старый охотник, но такой удачи, как в эту ночь, у него никогда еще не бывало. На следующий день он сказал нам, что ему очень хотелось бы доставить как-нибудь шкуру льва в туристский клуб, — это несомненно вызвало бы у всех изумление.
Через несколько дней после встречи со львом мы подплыли к деревне Аджак, жители которой оказали нам радушный прием. Они не советовали нам идти дальше на юг и сказали, что по ту сторону пустыни обитает многочисленное и сильное племя. Больше мы ничего не смогли узнать от них о лежавшей перед нами стране.
Оставив деревню Аджак позади, мы поплыли дальше, постепенно углубляясь в этот дикий лесной край. Русло реки становилось все уже, а течение — быстрей, и теперь уже всем нам приходилось тянуть бечеву.
Я никогда не забуду этого участка пути. У меня распухли ноги, и каждый шаг давался с большим трудом. На руках были мозоли, а плечи до крови натерты веревкой. Я обессилел, но не сдавался, и товарищи были восхищены мужеством и выдержкой, которые проявил я в эти трудные дни.
Тогда же я узнал еще одну замечательную черту в характере Чана. Несмотря на то что он трудился день и ночь, он всегда был весел и подбадривал нас, убеждая, что теперь уже немного осталось до деревни Нивак, описанной Шивнатхом Джаухри.
