— Ой, да оставьте вы эту девку в покое! Все равно такими темпами ей недолго осталось! — махнул на них рукой дворецкий, будто говорил, что в гостиной нужно полить цветы
— В каком смысле? — живо заинтересовались служанки последними новостями, и даже подошли к нему поближе, чтобы не пропустить ничего важного.
— Да девчонка больно дикая, никого к себе не подпускала, пока ходить могла да на своем непонятном языке рычала! А щас лежит он пластом, уже и шевелиться не может, а все равно рычит!
— Батюшки, а что ж дитя то не ходит? Аль хворь, какая приключилась? — уже по-настоящему всполошилась сердобольная старушка.
— Да какая там хворь! — отмахнулся от неё дворецкий, словно она ему про не выбитый ковер напоминала. — Не ест она ничего, и не пьет! От такого кто угодно загнется!
— Что же она ничего не ест? — удивленно переглянулись служанки.
— Первое утро ела и пила, — принялся рассказывать Лиаминиэль. — Но потом она хотела пройти в спальню к нашему господину, а я её оттуда прогнал. Не до неё ему было!
Служанки одобрительно кивнули головами, мол, горе у него, а тут она. Под одобрительные кивки дворецкий загордился и продолжил:
— Несколько раз её оттуда гонял! Представляете?! Пришлось даже выпороть, что бы неповадно было!
— Как выпороть? — удивилась служанка помоложе.
— Как-как! Розгами! — язвительно пояснил дворецкий.
— Как розгами?! Дитятко малое такое розгами?! — вытаращила на него глаза старуха.
— Ага! Так эта паршивка чего удумала! — снова продолжил свой рассказ Лиаминиэль, словно не замечая неодобрительных взглядов со стороны женщин. — Сбежать пыталась!
— Еще бы! — неодобрительно посмотрела в его сторону служанка в передничке.
Дворецкий воспринял это негодование насчет девчушки, и продолжил:
— Вот-вот! Несколько раз стражники её отлавливали и ко мне приводили! Надоело мне все это! Вот я её и отходил хорошенько! Что бы пока хозяин не даст на то распоряжений не лезла, куда не просят! И знаете что? — хитро спросил он у застывших от ужаса служанок. — Подействовало! Она потом до конца дня не то, что сбежать, встать с кровати не могла!
— Так она, что же умирает от того, что ты её выпорол? — спросила служанка помоложе каким-то странным голосом.
— Нет, конечно! — удивился её глупости Лиаминиэль. — Просто после этого она уже не берет у нас ни еды, ни воды!
— Так ведь помрет она от голода! — воскликнула служанка, но Оллавиэль уже не разбирал какая. Он перегнулся через окно, так что бы его стало видно и, однозначно, слышно.
