* * *
— вы помните, аист всеволодович, как отмечали мое пятидесятилетие?.. (я помнил — это было в апреле — полгода назад. накрыли столы в комбинатской столовой. и таня там была тоже..)
— я выпил вина и страшно захотел танюшу. я посмотрел на нее — и она поняла — но как обычно сказала глазами что неудобно, не стоит. я так расстроился — выпил еще бокал и пошел в уборную.
у меня огорчительно заболел живот. я сидел на унитазе и плакал. танюша была очень славна — и холодна: не приставала ко мне — не вешалась — за руку никогда не брала сама… я всегда думал: пускай. и сейчас так же думаю. я и пальцем не шевельнул чтобы что-то менять. все должно быть самопроизвольно.
— так-то если посмотреть — что только мы с ней не делали: вытирали попы друг другу — любовничали в подъездах как подлые дети — выражались во время любви… все три отверстия у танюши были рабочие. и распечатал их именно я. но все всегда происходило исключительно по моей инициативе.
— я взял ее замуж в девятнадцать лет. она жила в вохме. была очень робкой… стеснялась что не умеет краситься и интересную одежду носить… но таня такая родная ведь!.. она меня слушалась — и только. я говорил: сними платье, сними трусы, вот так вот раздвинься, попробуй,
проглоти… встань здесь — и поводи бедрами..
* * *
овсянки ехали тихо — даже слишком. иногда
— чтобы делалось им веселее — я ставил клетку на колени. она была большая — и загораживала мне лобовое стекло. через клетку, через овсянок я смотрел на дорогу.
— мирон алексеевич, вы спали
с ней вчера вечером?.
— нет. погладил живот — и ушел к себе.
* * *
у меня несахарный диабет — постоянно в туалет бегаю. вдобавок еще был взволнован. директор то и дело останавливал джип. я ставил овсянок на свое сидение — и выходил на дорогу. маневрировал чтобы все время к проносившимся мимо машинам стоять спиной. мирон алексеевич пока я бегал
поворачивал голову в сторону улыбки жены.
* * *
давайте их выпустим? — сказал он мне после того как я в очередной раз вернулся в машину. — пусть едут с нами в салоне. и танюша очень любила птиц… не держала дома — потому что не могла видеть их в клетках. я все думал — цаплю что ли ей подарить — чтобы свободно разгуливала. но цапля еще в коленку клюнет… как представлю себе пробитую танину коленку… я ответил: можно. но как-то неуверенно. вдруг будут гадить или замечутся… овсянки
— они пугливые какие-то. мирон алексеевич рассмеялся: так это у вас овсянки? никогда их не видел — но всегда это слово любил. овсянкина — танина девичья фамилия. таня овсянкина — из вохмы. в молодости я постоянно овсянкиной ее звал. или овсянкой. но имел ввиду кашу..
