Лошадей выпрягли, и все направились к аббатству. Питер, замыкавший шествие, высек огонь, и они подошли к полуразрушенному зданию при свете горевших сучьев, подобранных им по дороге. В неверных бликах света[21] сооружение представилось путникам еще более мрачным в своем запустении, а так как большая часть здания терялась в непроглядной тьме, это лишь подчеркивало грандиозные его размеры и вызывало в воображении сцены ужасов. Аделина, до сих пор хранившая молчание, издала негромкий возглас, в котором смешались восхищение и страх[22]. Ее грудь трепетала от сладкого ужаса, переполнявшего душу. В ее глазах стояли слезы — ей хотелось, но было и страшно идти дальше. Она уцепилась за руку Ла Мотта и взглянула на него с тревожным вопросом.
Он отворил окованные двери, что вели в большую залу, и они вошли; размеры залы терялись во мраке.
— Останемся здесь, — сказала мадам Ла Мотт, — я дальше не пойду.
Ла Мотт указал на зияющую крышу и двинулся было дальше, но вдруг его остановил странный шум, пронесшийся по зале. Все замерли в молчании, пронзенные ужасом. Первой заговорила мадам Ла Мотт.
— Уйдем отсюда, — сказала она, — любое бедствие лучше того чувства, какое сейчас душит меня. Удалимся немедленно!
Некоторое время тишину ничто более не нарушало, и Ла Мотт, устыдившись невольно проявленного им страха, счел необходимым выказать мужество, какого вовсе не ощущал в себе. А посему он высмеял страхи мадам Ла Мотт и настоял на том, чтобы продолжить путь. Вынужденная следовать за ним, мадам Ла Мотт пересекла залу, едва держась на ногах. Они оказались у входа в узкий коридор и, так как у Питера почти кончились сучья, решили здесь подождать, пока он пополнит запас.
Догоравший факел тускло освещал стены коридора, обнаруживая ужасающую картину разрушения. Слабый свет его разбрасывал трепещущие блики по зале, большая часть которой утопала во мраке, являя взору темную дыру крыши; сквозь мглу повсюду проступали неясные очертания каких-то непонятных предметов. Аделина с улыбкой спросила Ла Мотта, верит ли он в привидения. Вопрос был задан в неудачный момент, так как все, что видел перед собою Ла Мотт, внушало ему страх, и он, как ни старался перебороть себя, чувствовал, что его охватывает мистический ужаС. Как знать, не стоял ли он сейчас над чьим-нибудь прахом… Если душам покойников разрешается когда-либо посещать землю, это было наиболее подходящее время и место для их появления. Поскольку Ла Мотт молчал, Аделина продолжила:
