Баллада Редингской тюрьмы | страница 39



       От эшафота прочь.
Начальник строго соблюдал
       Устав и Ритуал,
Врач равнодушно Смерть, как факт
       Научный принимал,
А Капеллан два раза в день
       Беседой досаждал.
Он трубкой дважды в день пыхтел,
       И кварту пива пил;
И  прямотой своей души
       Страх на корню сгубил,
И часто встречу с палачом
       Изустно торопил.
Об этой странности никто
       Его спросить не мог:
Тюремщиков первейший долг,
       И твердый их зарок —
Навесить маску на лицо,
       И на уста замок.
Быть может, словом свой покой,
       Баюкал он в тиши,
Но много ль стоит Жалость там —
       У смертной у межи,
Дано ль словам пролить бальзам,
       На дно больной души.
* * *
Страшней Чумы, в кольце тюрьмы
       Наш Шутовской Парад;
Нам нет забот, мы первый взвод
       Из Дьявольских Бригад;
С прической — швах! свинцовый шаг —
       Веселый Маскарад.
Канаты рвем  в один прием,
       Ломая ногти вдрызг;
Полы метем, кряхтим — скребем,
       Все в мыльной пене брызг;
Лесоповал — всегда аврал
       Под пил кабаний визг;
Мешки кроим, гранит крошим,
       Взбивая пыль в шурфах;
Посуду бьем да гимн орем,
       И преем на путях;
Но в сердце каждого из нас
       Клубком свернулся страх.
Он то лежал, то обдавал
       Нас мусорной волной,
И забывали мы подчас
       Несладкий жребий свой;
Но на могилу набрели,
       Однажды мы гурьбой.
Зиявший зев ее, как лев,
       Что спекся на жаре;
Он жаждал крови, плоть алкал,
       И, подойдя к дыре,
Мы вспомнили: один из нас
       Повиснет на заре.
Спустились мы под свод тюрьмы,
       Во Мрак, и Смерть, и Страх;
(Палач пошаркал мимо нас).
       И мы, дрожащие, впотьмах,
По камерам, как по гробам,
       Рассыпались, как прах.
* * *
В ту ночь по коридорам Страх,
       По тысяче причин,
Неслышной поступью прошел,
       По множеству мужчин;
А вместо звезд, сквозь брусья полз
       Хор призрачных личин.
А он лежал, как на лугу,
       Где васильки цвели;
И стражи, сон его храня,
       Осмыслить не могли,
Как можно спать и видеть сны,
       В преддверии петли.
Не впору сон, коль скоро стон,
       Не сдержит и кремень;
В нас Страх на костылях Тоски,
       Вцепившись в ночь, как в день,
Из мозга в мозг переползал,
       Как тень через плетень.
Как страшен сумрачный удел —
       Грех брата осязать.
Он в грудь отравленным клинком
       Войдет по рукоять,
Чтоб слез расплавленным свинцом
       Чужую боль унять.
Обувкой фетровой вдоль стен
       Страж тут и там шуршал,
Молитвам нашим у дверей —
       Через глазок — внимал,