В ателье я попала с Александром. Чердачное помещение. Был там и Коля. Весь вечер исполнял акробатические упражнения со своей девушкой. Она была укурена в хлам. Показывала свои рисунки вне программы Мухинского училища. Лилии, доги, половые органы. Сашка смеялся, говорил, что я с раскрытым ртом смотрела. В Русском музее таких нет, и тем более, когда мы туда идем, Александр только на первом этаже ходит — там иконы. Единственный человек в той компании, представившийся по фамилии, был москвич. Ленинградцы — конспираторы. Пока я читала Пастернака, он рассказывал про москвичей. О евреях-отказниках, теперь называющихся диссидентами, которые чуть ли не морды друг другу бьют, деля содержимое посылок из Израиля. Посылки им посылает какая-то антисоветская организация для поддержки их духа, ну и кармана.
Они ни хуя не делают, а только продают содержимое посылок, сами ходят в джинсах и дубленках и устраивают маленькие демонстрации у ОВИРа. Чтобы их выпустили. На хуя им уезжать? Так ведь прекрасно устроились…
Хозяин мастерской подарил мне гипсовую маску. Я ее повесила над пианино, рядом со змеей. Лицо не страшное, но замученное какое-то. Наверно, маску сняли с лица диссидента, к его сожалению получившего разрешение на выезд.
Мы теперь с Александром, как все — встречаемся у метро. Я иду к нему навстречу, и он смеется. Целует и называет Одуванчиком. Это из-за шапочки. Она кругленькая, белая. Пушистая, из искусственного меха. Недолго мама отдыхала. Мы таки нашли себе пристанище. Не у Мамонтова — к нему в квартиру жена вселилась. Не вернулась, а вселилась. Нам везет, вечно нас кто-то спасает. Жаль, что сам Сашка нас не спасает. Даже Мустафа, не советский человек, и тот снимает квартиру помимо общежития, где он прописан. Конечно, платит он за нее не по государственным расценкам — семь рублей в месяц, а восемьдесят рублей. У Сашки нет денег? Он не знает, где ищут эти квартиры? Есть. Знает. Все на том же канале Грибоедова, у Львиного мостика. Все время там толкутся люди, желающие обменяться жилплощадью, приезжающие… Не идет туда Сашка!
А другие идут. Эти другие — наши тезки, маленькие Саша и Наташа. Они снимают комнатку. Пусть в коммунальной квартире, но свою, комнату. Я опаздывала на свидание к Александру на час. Прибежала, а он меня ждал. В компании маленькой Наташи. В зимней одежде она, правда, выглядела круглее. Посмеялись, повспоминали, и она пригласила нас в институт на выступления рок-групп.
