— Честно говоря, я бы очень-очень просил вас послать меня на фронт, в истребительный полк, в любой.
Генерал поднял телефонную трубку и сказал коротко:
— Захаров, ты? Зайди ко мне.
Захаров тоже был испанским героем и служил заместителем командующего.
— Слетай с этим кретином, погляди, что он за истребитель, — распорядился командующий, — я что-то сомневаюсь, он нормальный или с приветом…
У «испанцев» была особая выучка. Начальником Борисоглебской школы был в мое время полковник Валентин Петрович Ухов, тоже герой Испании. Когда случалось ЧП — курсант засыпал на посту или опаздывал из увольнения, и начальнику школы докладывали об этом, — он неизменно приказывал:
— В восемь ноль-ноль — к первому ангару. Проверю технику пилотирования…
Испытанные войной, эти люди понимали — летчика надо беречь.
Мне вернули И-16. Я очутился в запасном истребительном полку. Правда, поставили условие: если я только трепану, как добивался и добился своего от командующего, он меня из-под земли достанет и тут же загонит к черту на рога, в саперы, в минеры, в пехоту!..
Минуло много-много лет. Было какое-то торжественное собрание в Доме летчика (существовал одно время такой дом, отданный потом цыганскому театру и ресторану). В толпе собравшихся я неожиданно обнаружил моего бывшего командующего. Он постарел, заметно огруз, но я его все равно узнал. Шевельнулась мысль: подойти? А что скажу? Не может он меня помнить — не та я персона… Уже собрался нырнуть в зал, когда услышал:
— Вот ты, истребитель, подойди-ка сюда! Фамилию запамятовал, а личность признаю. На чем изволишь летать, истребитель?
Глупея от счастья — узнал! — я достал пилотское свидетельство летчика-испытателя и протянул генерал-полковнику.
Он раскрыл блестящую коричневую книжечку и прочел вслух:
— «Разрешается летать на всех типах современных самолетов». Вот как, — сказал герой Испании, — а что я тебе говорил?!
И тут я припомнил: у него было необыкновенное, единственное в своем роде прозвище: Генерал Застрелю, но в моем сознании он — Истребитель!
Глава седьмая
Выручай, лапоток!
В предвоенные годы, когда конструкторский коллектив ЛаГГ (Лавочкин, Горбунов, Гудков) только складывался, споры, какой двигатель — с водяным или воздушным охлаждением — предпочтительнее, шли полным ходом. Молодые авиастроители «поставили» тогда на жидкостной мотор и сработали сперва ЛаГГ-1, следом — ЛаГГ-3. Не отважусь утверждать, будто самолеты получились неудачными, все в конечном счете познается в сравнении, знаю: летчики, начавшие войну на «лаггах», а потом пересевшие на «яки», отдавали единодушное предпочтение «якам». Говорю об этом, понятно, не в укор создателям «лаггов», просто констатирую факт, всем известный.
