— Вот они. — Носов кивнул в сторону солдата и Ляльки, строившей мне непонятные гримасы. — Делают заготовки — чертят сетку прицела, увеличенную в пять раз. К утру надо изготовить не меньше ста таких сеток и в каждую вписать по «сто девятому» в ракурсах от одной четверти до трех четвертей и на дистанциях от пятидесяти до трехсот метров; потом в тех же позициях нарисовать «сто десятый» и «Ю-восемьдесят восьмой», конечно, «Ю-восемьдесят седьмой», желательно «Дорнье» тоже успеть. Считай, Абаза, это тебе специальное задание. Очень прошу к шести ноль-ноль уложиться.
Мы прилежно трудились всю ночь.
Сначала недоумевали — к чему бы? Пробовали гадать. Потом гадать надоело, и мы чисто механически шлепали сетки прицела и силуэты боевых самолетов противника в разных положениях.
Часа в четыре Брябрина притащила с кухни чайник горяченного черного чая, мы взяли маленький тайм-аут.
К шести ноль-ноль задание было выполнено.
И сразу же в землянке, провонявшей керосином, появился командир полка. Носов был чисто выбрит, от него пахло одеколоном и здоровьем.
Командира сопровождал опухший Семивол.
Носов поглядел на груду готовых рисунков и, не щадя самолюбия начальника воздушно-стрелковой службы, в нашем присутствии сказал недобро:
— Не водку жрать, а этим вот заниматься ты должен был. Ты, а не я и не он. — Носов ткнул пальцем в мою сторону. — Ясно? Бери, Семивол, Брябрину, и прибивайте картинки на стоянках первой и второй эскадрилий. А ты, — он снова ткнул пальцем в меня, — прибьешь у себя в третьей, И смотри, Брябрина, чтобы не пришпандорили с начальником вверх ногами.
Семивол сделал было протестующий жест, только Носов не дал ему даже рта раскрыть:
— Не суетись… авторитет что дышло, куда повернул, туда и вышло… Нажираться до свинского состояния не надо! Иди.
К семи часам все всаженные в перекрестья изображения самолетов противника заполнили стоянки.
А немного позже на аэродроме приземлился Ли-2. Прибыла инспекция. И началось: ходили, смотрели, спрашивали, шелестели документами, принюхивались (между прочим, не к одному Семиволу)…
— Как это понимать? — удивленно разглядывая нашу ночную работу, поинтересовался главный — тучный, празднично обмундированный генерал. — И для чего в таком количестве?
— Многократно поступающее на сетчатку глаза изображение способствует выработке автоматизированного навыка… — неожиданно голосом Шалевича произнес Носов.
— Умствуете, — заметил генерал, — на обыкновенную наглядную агитацию, как у всех людей… на такую времени не нашли, художниками не разжились.
