— Ева, где ты сейчас? — спросил Колесников небрежно и посмотрел прямо на Настю. — На съемках в студии? На Ботанической улице? Понял. А кто это там с тобой? Дай ему трубочку. — Через секунду до Насти донесся чей-то бас. — Ну, привет, привет, старый бродяга. Когда мы на рыбалку поедем? Да знаю я, знаю про твой график. Можно подумать, у меня времени полно… Ладно, пока. Созвонимся.
Он отключил связь, аккуратно положил мобильник на стол рядом с пепельницей, посмотрел на Настю и пожал плечами:
— Ну вот. Вы все слышали. Ева на съемках на Ботанической улице. Довольно далеко отсюда.
— Она врет! — выпалила та.
Колесников все-таки не выдержал и возмутился:
— Знаете что? Говорите, да не заговаривайтесь. Зачем ей врать?
— Затем, — ответила Настя. — Женщина, которая не умеет красиво врать, никогда не будет красиво жить.
— Вы просто завидуете, — повел бровью Колесников. — Честно говоря, я не очень хорошо понял, зачем вам все это надо… Приплетать мою жену… Может быть, вы в меня влюбились?
Настя от возмущения задохнулась, открыла рот и некоторое время изображала рыбу, выброшенную на берег. Колесников между тем продолжал развивать тему.
— А что? Все признаки налицо.
Настя, наконец, оправилась и выдавила из себя:
— Чушь.
— Видели бы вы себя со стороны, — радостно сказал ее босс, явно воодушевленный собственной идеей. — Я перевидал множество влюбленных женщин и знаю, о чем говорю.
Его самодовольство можно было резать ножом и раскладывать по тарелкам в качестве десерта.
В этот момент зазвонил Настин мобильный телефон. Она торопливо достала его из сумочки и посмотрела на дисплей. Брови ее в ту же секунду напряженно сдвинулись.
— Алло? — ответила она звенящим голосом. — Да, Антон Владимирович, это я. Что-то случилось?
Она так явно испугалась, что Колесников, не сводивший с нее глаз, мгновенно растерял весь свой гонор. Он не знал, кто такой Антон Владимирович, да и не мог знать. На самом деле это был заведующий отделением клиники, в которой лежал Настин брат. Она тотчас вспомнила, что Ева угрожала ее близким, и испугалась. Сердце ее запрыгало как бешеное. Ей казалось, что оно достает до самого горла. Стало трудно дышать.
— Ничего экстраординарного? Слава богу. Да, я могу подъехать. — Она вскинула к глазам руку с часами.
Колесников только сейчас заметил, какие смешные у нее часы — маленькие, на тонком черном ремешке, как на фотографии его бабушки.
— Куда это вы собрались? — шепотом спросил он. — Мы еще не договорили.
