Но убить Петрову мне пришлось бы очень скоро. Все началось с того, что мы разбудили Беду.
ГЛАВА 6
Как опасно будить Беду, когда она спит. Мы попадаемся на Золотую Удочку и оказываемся в плену у Вещей. А затем встречаемся с Фомой, Который Живет Сам Собой, и с Волком, Который Всегда Смотрит в Лес
Беда лежала на стогу сена у дороги и храпела во всю мочь. Наверняка, она бы нас и не заметила, и мы бы спокойненько прошли мимо, тем более, мы даже ведать не ведали, кто это храпит на стогу.
Дернуло Суховодова попросить, чтобы мы не шумели, потому что на стогу спит Беда.
- Не буди Беды, когда она спит! - предупредил и Ворон.
Но тут Макар закричал, что плевать ему на Беду, что он ее больше ни капельки не боится. Что он после города трясунов вообще ничего не боится, и все такое.
Суховодов попробовал урезонить Макара - куда там! Он совсем развоевался, а дурехи-девчонки еще подхихикивали, подзадоривали. Варвара, естественно, сказала, что это очень даже любопытно поглядеть - что же будет, если разбудить Беду, а Петрова заявила, что наши ребята - настоящие мужчины, и без труда справятся с какой-то там соней-Бедой.
Ну, я и раскис. Вообще мы после царства Страха, по словам Суховодова, пребывали в какой-то дурацкой эйфории, вроде как пьяные, которым море по колено.
Беда проснулась в очень дурном настроении и прорычала, что если мы сию же минуту ее не усыпим назад, она нам покажет Кузькину мать.
Не успела Петрова спросить, кто это такая, а Варвара сказать, что интересно было бы на нее хоть одним глазком взглянуть, Суховодов заорал, что только Кузькиной матери нам тут не хватало! И велел всем спасаться, кроме меня, потому что я помнил много колыбельных песен, которые выучил еще в Сонном царстве, и нам с ним предстояло побыстрей усыпить Беду.
Легко сказать - "побыстрей"! Я по нескольку раз пропел ей все, что знал, рассказал наизусть таблицы умножения, мер и весов, неправильные французские глаголы и отрывок "Чуден Днепр при тихой погоде", который всегда навевал на меня сон. Беда все прослушала и прорычала, что концерт ей очень понравился, но она просила не развлекать ее, а назад усыпить.
Тогда Суховодов тоже приказал мне "делать ноги" и догонять остальных, сказав, что останется с Бедой наедине и расскажет ей историю своей жизни. Что может быть скучнее прозябания того, с кем никогда ничего не случается! Особенно для самой Беды.
Я отошел немножко, прислушался. Дело, кажется, сразу пошло на лад - Беда начала похрапывать.
