— Иваныч, так что же, сестрицу нашел?..
— Зря ты, Славка, связался: не знаешь, что такое родичи! Живешь один и не понимаешь своего счастья. Я вот не знаю, куда своих сбыть. Хочешь, уделю?
Особенно взбудоражилась почему-то официантка Стеша; Вячеслав Иванович и раньше понимал, что ее насмешки над филармонией — всего лишь странный метод флирта, а тут подтвердилось. Она влетала на кухню,
щуря черные глаза (у нее и во внешности что-то цыганское, не только имя), выкрикивала:
— По-деревенски — два! Табака — раз! — И тише, для одного Вячеслава Ивановича: — Как же ты, Славочка, перед новыми родными? Спросят, как жил, почему не женат до сих пор. А ты им что?
— Был уже, был! Одного раза за глаза! — говорил ей в спину Вячеслав Иванович, но она не слушала.
И в следующий заход то же самое:
— Табака — два! Кисло-сладкое — раз!.. Там небось дети окажутся, твои племяннички. А тебе и похвастать некем.
Вячеслав Иванович вбирал пальцами кисло-сладкий вкус черносливовой подливы к говядине, напевал под нос и старался не обращать на Стешу внимания, быть выше ее наскоков (не обращать внимания — очень полезное свойство, для него Вячеслав Иванович и словокомплекс сконструировал, по своему обыкновению: необмания), но это не совсем получалось, вот и не удерживался, выкрикивал в спину:
— Собой надо хвастать, своими успехами! А детей народить — много ума не надо!
Между прочим, такую мысль высказывает и Чацкий у Грибоедова — да вряд ли Стеша слышала про Чацкого! А она никак не могла уняться:
— По-деревенски — раз! На ребрышках — два!.. Узнают, что холостой, сразу сядут на шею — сестрица с племянничками!
Вячеслав Иванович сказал про себя: необмания, — и еще громче запел: «Величавая, в солнечных лучах…»
Новость обсудили и в служебной раздевалке, куда Вячеслав Иванович, выкроив минуту, выскакивал время от времени: охладиться после кухонного жара, прочитать газету, посмотреть товары — тут шел вечный торг, несли джинсы, блузки, косметику; хорошие кроссовки удавалось достать, каких не бывает в магазинах… Борис Борисович, заведующий холодным цехом, проговорил веско— у него манера обычные фразы произносить с особенной вескостью, словно библейскую мудрость:
— Ну, Суворов, заведешь женский контингент среди родичей, начнешь скупать галантерею.
Вячеслав Иванович не любил этого деятеля. Во-первых, от него всегда ужасно несло потом — такое уж устройство организма. Во-вторых, он у себя проворачивал крупные дела. Вячеслав Иванович в его махинации не совался, держался в стороне
