У них тоже жаркая пора была, нужно объехать все колхозы. Объявили они нам новые законы о зернопоставках. Начальство деревенское немного поругали, нас лентяями обозвали. Рассказали нам, где что сеять и когда убирать. Потом сообщили, что мы в больших долгах. Они, мол, два года нас жалели, колхозы укрепляли, а теперь надо платить эти долги. Да еще и пеня за прошлые года наросла.
Зерно отобрали, а взамен ничего не дали. Ты, конечно, Гриша, помнишь тот год… Великий голод был; прошло всего восемь лет, такое быстро не забывается.
Ведь он был не только у нас, а по всей Украине и частично по России. Много людей умерло от голода. А мы вот с тобой живем, хотя трудно, но живем. Пройдут года и многое сотрется из памяти, а будущее поколение как узнает о том ужасе, что люди пережили? В газетах не пишут об этом и радио молчит. Сначала немного поговорили, что во всем виновато местное начальство. В некоторых колхозах поменяли председателей, на том все и кончилось. Вашей семьи, наверное, тоже коснулся голод? Ты что-нибудь помнишь?
— Да, помню, но очень смутно, а вот чувство голода осталось до сих пор. А за урожай я ничего не знаю, еще не понимал тогда толком. Помню, как-то сидим за столом, только пообедали. Мама с папой разговаривают.
И вдруг они заволновались, на улицу смотрят, а там подводы едут. Остановились возле двора и направляются к нам в хату. Отец только за голову взялся и тихо застонал.
Дверь открылась, заходят двое и давай командовать.
— Из-за стола не выходить, руки на стол положить. Я с перепугу нырь под стол, а он кричит:
— Куда полез, щенок? А ну, вылазь!
Достал бумагу и начал читать долго и непонятно, одно лишь понял, как будто мы хлеб растащили.
Думаю: «Хлеб мы не растащили, мы его с борщом поели». Отец ответил:
— Я ничего чужого не брал, только то, что дали на трудодень.
Один из них в руке держит железку, наверное, ею легче зерно выколачивать из крестьян.
— Произвести обыск в сарае, погребе и на чердаке. Зерно, крупу и муку забрать. Тебе приказываю молчать, и ни слова, а руки на столе держать.
Я думаю, пришли к нам воры, как до соседки за коровой. Только папа и мама молчат, а соседка кричала.
А если я закричу, он меня тоже по голове трахнет, как соседку? Лучше буду молчать.
Подводы уехали. Отец вышел во двор посмотреть, обошел кругом. А мама как сидела за столом, так и осталась сидеть. Вернулся отец и тихо говорит:
— Забрали все: зерно, корову, телку, немного осталось картошки, но ее не то что на посадку, на еду до весны не хватит.
