— А где будем брать материал на постройку?
— Не знаете, где взять? Стена вокруг имения высотой в три метра из добротного кирпича сложена, будем разбирать ее и строить скотный двор. — Дед, ты снова лезешь не в свое дело, кто тебя умным назовет — строить свинарник из красного кирпича? Самые теплые и дешевые постройки из глины и соломы, то есть самана. Правильно говоришь, стену будем разбирать, но весь кирпич вывезем в район, такой кирпич — ценность. А в районе решат, что с ним делать. Мы боролись против панов, и мы победили, а теперь не оставим никаких следов после панства. Следующий вопрос, что будем делать с панской кузней? Этот вопрос дадим решать Гроссману Тимофею.
Отвечай, на каком основании ты присвоил себе государственное добро? Не считаешь ли ты себя наследником пана Филиппа только потому, что вы оба по национальности немцы? Дай отчет, а народ сам решит, что делать с тобой и с твоей кузней.
— Кузницы у меня никакой нет.
— Да ты что народ обманываешь? Вот мы изъяли из архива документы, да еще и фальшивые. Слушайте: «Я, Филипп Скоттман, даю в подарок собственную кузню Тимофею Гроссману». Здесь подпись и печать нотариуса.
— Почему фальшивые документы?
— Никакой пан не имеет права дарить государственное имущество. И теперь ты будешь утверждать, что у тебя нет никакой кузни?
— Да скажу! Когда организовывали колхоз, я ее отдал и сам пошел работать кузнецом, а правление колхоза поставило меня бригадиром.
— А документы дарственные где?
— У меня дома.
— Почему ты не отдал их в колхоз, вместе с кузней? Ты что, ходишь в церковь и молишься, чтоб разрушилась Советская власть и панство? Что молчишь? Говори.
Он разгорячился и его шрам на щеке покраснел, как живая рана. Я вспомнил его угрозу, когда он проезжал с заказом и дочкой, на которой хотел меня женить: «Ты меня не забудешь, не только ты, но и вся деревня помнить будет». Потом такой шум поднялся, который не подобает в Божьем храме. Каждый свое кричит, а молодежь свистеть начала, окна задрожали. Начальство вместе с Разумовским встали и начали звонить звонком, который стоял перед ними на столе. Все успокоились.
— Колхозное собрание решило кузню оставить в целости и не разрушать. С должности бригадира Тимофея отстранить, как не справляющегося с работой.
— А кто же тогда справится, если Тимофей не справляется? — снова начал выступать тот же дед.
Тут у Разумовского совсем терпение лопнуло.
— Тебе что, дед, надоело жить в теплой хате? В Сибирь захотелось?.. Собрание объявляю закрытым.
