От веры происходит целостность. Мир веры, который был некогда нормальным миром, абсолютно целостен, потому что все в нем ориентировано на Бога как на его начало и конец и в этой ориентации обретает свое значение. Нигилистический бунт, разрушая тот мир, вдохновил новый мир — мир абсурда. Это слово, ставшее в наше время столь модным, которым часто пользуются для описания состояния современного человека, имеет очень глубокое значение. Ведь если центром мира служит ничто, тогда этот мир и по содержанию, и в каждой своей отдельной черте нецелостен, он распадается, он абсурден. Никто не смог описать этот мир лучше Ницше, его «пророка», который сделал это очень четко и сжато, поместив свое описание там же, где он провозгласил свой первый принцип «смерти Бога»:
«Мы Его (Бога) убили, вы и я! Мы все Его убийцы! Но как мы сделали это? Как удалось нам выпить море? Кто дал нам губку, чтобы стереть краску со всего горизонта? Что сделали мы, оторвав эту землю от ее солнца? Куда теперь движется она? Куда движемся мы? Прочь от всех солнц? Не падаем ли мы непрерывно? Назад, в сторону, вперед, во всех направлениях? Есть ли еще верх и низ? Не блуждаем ли мы будто в бесконечном ничто? Не дышит ли на нас пустое пространство? Не стало ли холоднее? Не наступает ли все сильнее и больше ночь?» [40]
Такова вселенная нигилиста, в которой нет ни верха, ни низа, нет ни правого, ни ошибочного, нет ни истинного, ни ложного, потому что в ней нет никакого ориентира. Там, где некогда был Бог, теперь есть только ничто; там, где была власть, порядок, уверенность, вера, теперь анархия, смятение, беспринципные, неоправданные действия, сомнение и отчаяние. Эту вселенную живо описал швейцарский католический автор Макс Пикард как мир «бегства Бога» или как мир «прерывистости» и «разорванности» [41].
Ничто, отсутствие целостности, антитеизм, ненависть к истине, все, о чем шла речь на этих страницах, — это не просто философия и даже не просто бунт человека против Бога, Которому он более не служит. За всеми этими явлениями серьезный смысл: на том тонком уровне, где оба, и философ, и революционер, служат, а не управляют, мы имеем дело с работой диавола.
Многие нигилисты не только не оспаривают этот факт, но и гордятся им. Бакунин считал, что стоит на стороне «сатаны, вечного бунтаря, первого вольнодумца и освободителя миров» [42]. Ницше объявил себя «антихристом». Почти все поэты, декаденты, авангардисты, начиная с эпохи романтизма, буквально заворожены сатанизмом, некоторые даже попытались сделать его своей религией. Вот в каких словах Прудон призывает диавола:
