Пейзаж души: «Поэзия гор и вод» | страница 46
выражение взято из трактата Чжуан-цзы «мир потерял путь, а путь покинул мир» (гл.16), которыми характеризуется падение нравов в современном мире. Коричное древо: метоним луны (по легенде, это дерево растет на луне); здесь встает противопоставление небесного (высокого) и земного (низкого). Персики и сливы: помимо прямого, это выражение имеет еще и переносное значение — мудрецы и их ученики, последователи; «молчание» здесь означает уход в отшельничество, «деяние недеянием», это форма осуществления учения о Дао («Совершенномудрый правит службу недеяния, ведет учение без слов», «Дао дэ цзин» § 2, пер. А.Е. Лукьянова). Гуанчэн-цзы: один из восьми изначальных даоских святых; на вопрос мифического Первопредка Хуан-ди о путях постижения Дао он ответил, что это неосязаемый процесс освобождения от форм, завершающийся уходом через Врата Неисчерпаемости в беспредельность.
«Дух осени Жушоу злато жнет…»
Стихотворение № 32 цикла «Дух старины», 753 г.
Жушоу: дух 7 месяца года по лунному календарю, первого месяца осени, увядания, начала жатвы; изображается летящим на двух драконах и со змеей за левым ухом. Злато: золото (металл) как один из пяти основных элементов китайского мироустройства соотносится с западом и осенью. Месяц, как струна: традиционный образ молодого месяца, изогнутого, как лук с натянутой тетивой; стоящее в этой строке слово «море», скорее всего, обозначает не море как таковое, а озеро — тоже бескрайний водный простор, тем более что в это время Ли Бо находился в Цюпу, где осенью реки и озера сливаются в огромный массив воды.
«Взойди на гору, посмотри окрест…»
Стихотворение № 39 цикла «Дух старины», поздняя осень 743 г.
Платан-Феникс: традиционное противопоставление как образ испорченного мира, сошедшего с праведного Пути, ведь в мире, следующем законам Дао, на благородном платане гнездятся благородные Фениксы, а колючие кусты — для ничтожных мелких птах. Отбивать такт ударами по мечу: сюжет из хроник Воюющих царств о Фэн Сюане, который за неимением музыкального инструмента аккомпанировал себе ударами по лезвию меча и пел о своей бедности, надеясь на милосердие сюзерена; в дальнейшем это выражение стало употребляться для характеристики человека, попавшего в трудное положение, но не теряющего надежды.