— Домой иди, — брезгливо скривилась Юлия. — А то Деда Мороза пропустишь.
— Ну-ну, — угрожающе процедил один из них. — Посмотрим, коза деловая…
Фыркая и плюясь, пятеро ребят исчезли в глубине взрывающегося петардами двора.
Бомж тем временем дополз до тротуара. Пытался встать, держась руками за ломкие ветки кустов и низкий заборчик вокруг заснеженного газона.
Он хрипло стонал и что-то говорил, шатаясь и чуть не падая снова. Не пылая желанием вникать в эти подробности, Юлия быстро прошла мимо, стараясь не смотреть в его сторону. С досадой думая, что, может быть, надо вызвать «скорую» или милицию. И понимая, что — какая, к лешему, «скорая» для бомжа за полчаса до Нового года?
Она снова открыла дверь в подъезд. И боролась с сумками и елкой, безуспешно пытаясь со всем этим войти внутрь… Все случилось мгновенно.
Сначала она услышала топот. Потом, вскинув голову, увидела, как из взрывающейся темноты двора к дому несется уже человек десять парней. В это самое время бомж в красной куртке двумя какими-то жуткими, неловкими прыжками преодолел расстояние от заборчика до нее и, буквально упав на Юлию, вдавил ее внутрь подъезда вместе с сумками и сильно помятой елкой. За дверью слышались удары кулаков и ботинок и разгневанный мат.
Юлия покрылась холодным потом и, пока исступленно жала на кнопку лифта, боялась уже не на шутку.
В кабине она с отвращением подняла глаза. Из-под грязно-красного капюшона с окантовкой из слипшегося, когда-то рыжего меха на нее смотрело завешанное грязными прядями лицо. Совсем плохо сделалось, когда лицо вдруг улыбнулось окровавленными губами.
— С наступающим… девушка…
Отпирая замерзшими пальцами дверь квартиры, Юлия слышала приближающийся по лестнице топот нескольких пар ног и отрывистые глухие ругательства. Оставалось одно. С тоской и ужасом оглянувшись через плечо на шатающуюся у лифта фигуру, Юлия коротко взвизгнула:
— Быстро!!
Дверь захлопнулась за секунду до того, как площадка перед ней наполнилась будущими бомжами. До Нового года оставалось пятнадцать минут.
Всю ночь Марк не спал. Ворочался на жесткой холодной койке, думая о словах парня. Значит, его, Марка, сомнения — от лукавого, и нужно неустанно благодарить бога за то, что тот позволил ему здесь оказаться. Это была его единственная правильная мысль, единственный правильный выбор за всю жизнь. И вообще — если бы не монастырь, он, наверное, уже не жил бы.
…Мати Христа Бога моего, тем же помилуй и избави мя от всех зол моих…
