и, наконец, должен был признаться что никогда не был очевидцем газового убийства, а лишь повторял то, что он слышал от других. По его собственным словам, он использовал «поэтическую свободу». Во время его опроса, проводимого адвокатом Кристи, мошенник настаивал на том, что он лично видел, как 150 000 французских евреев исчезли в крематориях, после чего Кристи заметил, что, судя по данным еврейского историка Сержа Кларсфельда, всего 75 721 евреев было выслано из Франции в течение всей войны, и не все они были отправлены в Освенцим
[59],
Второй ключевой свидетель «холокоста», Генрик Таубер, польский еврей, — работал в одном из крематориев.
На суде над Рудольфом Хессом, первым комендантом Освенцима, он утверждал[60], что всякий раз, когда союзнический самолет пролетал над лагерем, он и его коллеги сбрасывали восемь трупов в печь, чтобы высокие языки пламени вырывались из трубы, таким образом привлекая внимание пилота к продолжавшимся в лагере массовым убийствам. Помимо того, что никакое пламя не «вырывается» из трубы крематория, дверцы печи имеют в высоту 60 см3, а среднее человеческое тело имеет вертикальную толщину 20 см, что означает, что едва ли возможно протолкнуть туда три трупа, не говоря уже о восьми. Таубер свидетельствовал, что толстые трупы в Освенциме сжигались без топлива. Но так как около 65 % человеческого тела — это вода, трупы невозможно сжигать без топлива; тысячи энергопоглощающих крематориев во всем мире подтвердят этот факт[61]. Хотя утверждения Таубера — всего лишь диковинная бессмыслица, некий Роберт Ян ван Пелт, которого некоторые считают ведущим экспертом по Освенциму, принимает этот вздор всерьез и даже считает Таубера наиболее надежным свидетелем[62].
Филип Мюллер был членом так называемой «зондеркоманды» Освенцима с весны 1942 г. до окончания функционирования лагеря в январе 1945 г. Согласно легенде члены зондеркоманды должны были работать в газовых камерах и крематориях. Их ликвидировали каждые четыре месяца и заменяли другими. Это означает, что Мюллер должен был чудом пережить по крайней мере пять ликвидации. Но это не единственное чудо, из которого он извлек пользу. В своем тошнотворном бестселлере «Sonderbehandlung» [ «Специальная обработка»], которую он написал через 34 года после войны с помощью соавтора-призрака, он сообщает, что должен был раздевать жертвы, только что умерщвленные синильной кислотой в газовой камере крематория 1. Однажды он обнаружил кусок торта в кармане жертвы и с жадностью проглотил его
