- Боюсь! - ответил Глебов.
Уже два дня Демин и Славка прятались от Алены., что делать?
Она решила сама идти к этим двум трусливым улиткам. Но к кому конкретно? К Славке? Нет К Славке не надо. Пусть он и грамма не почует, что Алена в нем Заинтересована. Хрен тебе, Славик!
План Аленин был простой и жесткий. Пригнать обоих хмырей к себе на дачу - благо родителей нету, взять пистоль якобы на время. А потом сказать (через это самое «время») украли, представляете? Хочешь, чем хочешь поклянусь!
Да они еще и обрадуются - значит, можно будет сказать! ничего не было, ничего не видал. Вся ответственность на Алену! Они это запросто!
Наглотавшись таким образом злобы и презрения, как некоторые любят наглотаться валерьянки - для спокойствия нервов. Алена отправилась осуществлять свой план. Взошла на крыльцо деминского дома, подергала дверь - глухо, как в танке но все- таки решила обойти вокруг - мало ли, что бывает.
И вот шагов через десять увидела полусарай, а может полухибару, потому, что она была жилая. Горел какой-то допотопный агрегат. Из глубин интеллекта Алена выскребла слово «керосинка» - вот как это называется! Использовалась для поджаривания мамонтов. Теперь же на ней стоял алюминиевый чайник, похожий на джентльмена, попавшего под хороший ливень, - чайник был мятый и с опущенным носиком.
Алена сделала еще несколько шагов, заглянула внутрь и увидела Демина. Он сидел на раскладушке застеленной одеялом того типа, которые Алена в своем детстве звала «кусачими». К тому же одеяло было зеленое с бордовыми полосами, то есть окончательно дикое.
Сам Демин, сидя на всем этом вышеперечисленном, ел ложкой частика в томатном соусе и заедал белым хлебом, откусывая от булки-сайки всякий раз весьма немалые куски. Алене видеть это было удивительно и неприятно, а опытный человек сейчас же догадался бы, что Демин специально налегает на хлеб, экономя более дорогостоящий частик.
Иногда он откладывал сайку, брал граненый стакан с бледным чаем, отпивал глоток и откусывал кусочек сахару - килограммовая пачка «рафинада быстрорастворимого» лежала тут же.
Прошло мгновение, Демин почувствовал, что на него смотрят. А вернее, почувствовал, что света стало меньше, ведь Алена стояла в дверях. И поднял голову. Спрятаться и вообще, что-то улучшить в наступившем моменте было уже невозможно. И он сказал, все же невольно отвечая на ее незаданный вопрос.
- Я здесь живу временно. На лето.
И увидел, что на стенке, на вбитом, может быть, еще дедовской рукой ржавом гвозде висят его зимнее (а по-настоящему демисезонное) пальто и шапка. И Алена увидела это.
