- это все врут! И жизнь насквозь такая!
Но Демин не хотел этого думать. Есть виноватые! Причем он Роберта, как раз, за главного врага не держал, ну Роберт не Роберт, другой бы какой-нибудь появился.
И вдруг Алена! Как луна среди ночи! Во-первых, красивая. Во-вторых, современная злая такая резкая! Она была не Демин. Она своих врагов всех наизусть знала.
И Демин стал думать, стал понимать, что это и его враги., что все из-за таких! А ненависти-то не растраченной навалом!
И он готов был на любое воровство собаки на любую драку. При Алене он вообще был готов на все!
Но и он «знал край». Жизнь его научила опасаться слишком вольных поступков. И он понимал чем грозит пистоль. Хотя почти сам и затеял эту проверку, чтобы Славку взять на «слабо», чтоб Алена все увидела.
И сидя у себя в сарае он понимал еще одно. Если бы их как говорится «замели» для Алены со Славкой это были бы просто неприятности, хотя может и крупные, но все же лишь неприятности. Потому, что родители то се… В общем, отобьются.
Так и они думали в принципе-то. Хотя вроде бы ни на кого не надеялись и все было честно. Но в глубине, в самой этой в «печенке» знали тыл есть.
Поэтому Алена со Славкой даже и не представляли даже и не интересовались ни грамма «правовой стороной вопроса» то есть, по-русски говоря, что за это будет!
А Демин - нет! Он как мотоциклист если попал в аварию то не «жигулевским» железным боком будешь ударяться, а собственной мордой!
И теперь, когда за ними началась слежка он не знал, как ему поступить.
Но стыдно было их бросать когда так завязаны, а может завязли! И с Аленой не то, что не потанцуешь, не глянешь.
Была и еще одна причина - совсем уж, наверно странная! Которую он сам от себя держал под замком. Демин страшился потерять их уважение и снова стать человеком второго сорта парнем «из плохой семьи».
Отчетливо виделось ему как Алена презрительно прищурится: «Ну я же тебе сразу говорила. Когда культуры нет…»
Утром на четвертый день расследования к Любе в кабинет зашел Сережа Камушкин. Взял стул сел напротив прищурился улыбнулся.
У Сережи лицо было бледноватое такое, а глаза серо-синие тоже бледноватые, а рост выражаясь термином Николая Егоровича «приземистый». В общем почти квадратный такой человечек.
Но это был квадрат огромной силы и ловкости. И стрелял он очень достойно и быстро. И «блатную музыку» знал - не для красоты как некоторые, а для дела.
Как-то Николай Егорович сказал Любе:
- Кстати могу посватать.
