Председатель: За что же?
Лебедь: Ни за что. Вынесли приговор по статьям 54–11, 54-7 и 54-8 — участие в контрреволюционных организациях, попытке свергнуть советскую власть, вредительство.
Далее свидетель переходит к рассказу о своем тюремном сидении, о болезнях, о паразитах. В один прекрасный день трибунал пересмотрел свое решение и постановил выпустить Лебедя, но тем не менее он все оставался сидеть. Несмотря на полную реабилитацию, он был выпущен только в мае 1941 г., за месяц до войны, совершенно больным:
Мэтр Изар: Вот какой суд в СССР!
Мэтр Нордманн: Но-но, не преувеличивайте!
Мэтр Изар: Это не мы преувеличиваем, это НКВД преувеличивает, по-моему!
Мэтр Гейцман просит свидетеля рассказать о голоде на Украине.
Лебедь: В 1932—33 гг. я состоял членом «эпидемической тройки». (Движение в зале.) Мы работали в Славянске по борьбе с тифом. Ежедневно убирали трупы из вагонов, с улиц, с путей, в это время государство начало продавать хлеб в свободных государственных лавках: по карточкам он стоил 70 коп. кило, а в этих лавках 2 р. 80 к. Люди умирали иногда в очередях.
Внезапно председатель обращается в сторону ответчиков:
— Почему вы все время смеетесь? Это, наконец, несносно! Все это не смешно. Я устаю смотреть на вас. Перестаньте смеяться.
Мэтр Матарассо начинает задавать вопросы: когда свидетель ехал в Германию? Что делал во время оккупации? Что делал в Германии?
Лебедь: Так голодал, что ходил в поле и выкапывал морковь…
Мэтр Изар: Он коллаборировал морковью!
Мэтр Нордманн: Он не вернулся в СССР!
Мэтр Изар: Если бы он вернулся, то он не был бы здесь.
Лебедь: Я прошел четыре контрольных комиссии, из них последнюю — в присутствии советских делегатов. Я ни на какие инсинуации гг. адвокатов отвечать не буду. Благоволите обратиться в эти комиссии. Не желаю отвечать этому НКВД (показывает рукой на мэтра Нордманна и др.)
Мэтр Нордманн: Мы не НКВД. Он нас оскорбляет.
Мэтр Изар: Ничуть. Вы и есть НКВД. От кого, как не от вас, узнало советское правительство о свидетеле Антонове? Вы — полицейские осведомители.
Начинается сильный шум. Все кричат одновременно.
Кравченко неподвижно следит за спором адвокатов.
Мэтры Гейцман и Изар нападают на своих противников, те пытаются возражать.
Председатель требует тишины.
Допрос Лебедя закончен.
Г. Ланг, выступавший уже свидетелем со стороны «Лэттр Франсэз», председатель союза комбатантов (пленных и сосланных), коммунист, находящийся в зале, просит слова. Он выхолит к барьеру и сообщает суду, что имеется три рода Ди-Пи: первые сидели в лагерях смерти, вторые — вывезенные на трудовые работы и третьи — коллаборанты. По его мнению, все русские свидетели, показывавшие за Кравченко, принадлежат к третьей группе.
