Председателем и адвокатами Кравченко получены десятки писем с предложением выступить на процессе.
Г. Дюркгейм оглашает письмо литовского министра, у мэтра Изара в руках письмо от крупного польского военного…
Но процесс и без того затянулся, и потому суд решает ограничиться уже назначенными свидетелями, не вызывая новых.
Лебедь начинает свой рассказ: в 1939 году военный суд в Харькове приговорил его к расстрелу.
— Я сын железнодорожного рабочего, — говорит Лебедь, — начал свою карьеру с должности машиниста. Был членом партии и, как таковой, под контролем НКВД, устраивал в железнодорожных мастерских и на станциях встречи знатных иностранных гостей. Мастерские украшались цветами, рабочим раздавалась новая спецодежда. Иностранцев встречали торжественно, а после их отъезда новая спецодежда отнималась и все приходило в прежний вид.
Вот почему никто из иностранцев понятия не имеет о том, что происходило и происходит в СССР.
В 1937 году я был арестован. Эта было время чистки на железных дорогах. Донецкий район долго держался, но и до него дошла очередь. Директора дороги Яковлев, Любимов, были вызваны в Москву. Когда они вернулись, начались аресты. Начальник НКВД Кочергинский арестовал из 45 000 рабочих около 1 700. Их судил железнодорожный суд.
Председатель: Что такое железнодорожный суд?
Лебедь объясняет, что при каждой крупной железнодорожной сети имеется учреждение, которое ведет следствия и выносит приговоры.
Мэтр Нордманн: При царе было то же самое!
Адвокаты Кравченко протестуют.
Мэтр Нордманн: Когда вы говорите «НКВД», то это по-французски значит — министерство внутренних дел. Во Франции имеется то же самое.
(Публика шумно протестует.)
Мэтр Гейцман объясняет разницу: министерство внутренних дел во Франции не судит и не выносит приговоров.
— Меня арестовали без всякого права на то, — продолжает Лебедь. — Только в 1939 году я узнал, что арест был незаконным. Меня били, заставляли признать вину, которой я за собой не знал. Мне давали подписать бумагу, говоря: здесь немного, всего три-пять лет! Отработаешь, возвратишься. Но я не подписал. Тогда судебный следователь меня бросил в подвал.
Председатель: Следователь или полиция?
Мэтр Гейцман объясняет, что это в России делает судебный следователь. Лебедя предупредили, что, если он будет упорствовать, жена его также будет арестована. Тогда он бумагу подписал, даже не прочтя ее.
В марте 1939 года состоялся суд. Военный трибунал Харьковского округа вынес приговор: расстрелять.
