— Ум-гум, — неуверенно согласился он.
— Что, не так? Ах, понимаю. Но ты говорил, возможно, ты станешь пилот.
— Нет. Не пилот. Авиаинженер. Надо учиться! Чтоб летать. Радиоэлектроника — великое дело.
— Хорошо, — согласилась она. — Ты — физика, я — лирика.
— То-то и оно. Моя физика еще только будет. Твоя лирика уже есть.
— Нет, — покачала она головой. — Музыке никто не мог научиться... как это точно? Научиться насовсем. Вся жизнь — учеба и музыка.
Далеко, в конце пустынного сейчас пляжа, виднелись две фигурки. То ли парочка брела по пляжу, то ли просто кто-то гулял. Или мальчишки. Они брели вдоль воды, время от времени нагибаясь.
— Туристы, — сказала Эдита.
— Почему?
— Сейчас не ищут камень. И не так ищут камень. Сейчас его нет. Мы знаем, когда камень. Георгий, ты уверенно знаешь, что будешь учиться? — Она всегда очень красиво произносила его имя — «Георгий».
Он внимательно посмотрел на нее и понял вопрос.
— Да-да! — чуть испугавшись, подтвердила она. — Я не потому спрашиваю. Просто, знаешь... Тут много пилотов, и они, как я всегда так видела, они даже женщин, жен не так очень любят, как свои самолеты. Нет, я не так говорю, но ты все время летаешь и все время хочешь всегда летать...
— Я знаю, о чем говоришь, Эдитка. Но это как отрава. Один раз подышать у нас там, на поле, — он махнул рукой куда-то назад, — у нас на аэродроме. Там воздух как в горах. Но в горах ты не летаешь, а у нас летаешь. И тогда ты совсем пропал.
— Да, это так. — Эдита грустно смотрела в горизонт, в море. — Я понимаю — мужчина должен любить свое дело.
«Они удивительные создания, — думал он. — Они ревнуют мужчину к его делу, даже не сознавая, что чаще всего любят его именно за дело, потому что только дело делает мужчину тем, кто он есть. Сам по себе я, Георгий Ломтадзе, что я значу? Ничего не значу. Я даже не Георгий Ломтадзе сам по себе. Я Георгий Ломтадзе только со всеми и всем, что и кто у меня был и что есть и будет. Только с матерью и отцом, братьями и друзьями, сестрами и врагами — кто любил меня и ненавидел, кого я любил и кого обижал. Все мое хорошее и плохое, доброта и вспыльчивость, преклонение перед женщиной и чувство превосходства над нею, любовь к морю, которая не выжила, и любовь к небу, которой я живу, все мои слабости и возможности — только такого Георгия Ломтадзе она знает и любит. Только такой нужен ей. И никакой другой».
— Я бросил институт, потому что решил уйти, как старший брат, в море. Я знаю, как можно любить море. Он работал в море, значит, тем и жил. Так и ушел он от нас — в море...
