Не так просто забыть позор. Когда в церкви, окруженный гостями, он объявил, что венчание не состоится, он думал, что умрет от стыда и ярости.
Перед глазами постоянно всплывала картина: он стоит среди мраморных колонн и видит спины гостей, выходящих из храма. Смирив гордость, он опустился на колени перед алтарем и попросил у Господа прощения за тот позор, который по его вине пал на головы матери и сестер.
Всю дорогу он не смел поднять глаза на свое семейство. Сестры в белых платьях, украшенных живыми цветами, шмыгали носами и терли заплаканные глаза. Мать позволила себе разрыдаться только дома.
— За что нам такое несчастье, Данте? За что такая несправедливость?
Дома семейство обращалось с ним, как с больным мальчиком, всячески стараясь ему угодить, как-то показать свою любовь, беспрестанно убеждая его, что в будущем у него все всегда будет о'кей и в мире есть еще немало женщин, не таких взбалмошных и чокнутых.
Все его утешали кроме Элен.
— Ты тупоголовый! Что ты натворил? — шпыняла она его, едва сдерживаясь, чтоб не наградить брата хорошей затрещиной. — Как ты мог потерять лучшее, что было в твоей идиотской жизни?
— Заткнись! — бросил он и отвернулся от самой верной из своих сестер, которая жестокой правдой больно уколола его мужское самолюбие.
— Не заткнусь! Успехи с твоим «Классиком» вскружили тебе голову! Ты сам поверил в образ, который создал тебе твой собственный рекламный отдел! Никогда не подумала бы, что мой брат такая бесчувственная скотина!
— Станешь еще и не такой скотиной, когда тебя кидает мать твоих детей!
— Это говоришь ты, затеявший весь этот так называемый корпоративный брак?! — почти кричала Элен, все более заводясь. — Так ты у нас, оказывается, высоконравственный моралист, ха-ха-ха...
— Заносит тебя, Элен, так, что юбка задирается!
Элен влепила ему пощечину и отскочила на безопасное расстояние. На щеке Данте расцвел багровый отпечаток ее пятерни.
— Ты непроходимый, тупой сноб! Да ты со всей своей холеной тушкой мизинца ее не стоишь! Она права, что сбежала. Лучше жить одной, чем с таким... даже не знаю кем тебя назвать после этого!
— А мои дети? — растерянно потирая щеку, спросил он.
Он-то думал, что изучил характер каждого члена семьи, но последняя выходка Элен повергла его в изумление.
— О, не волнуйся, они не останутся сиротками, Данте! По счастью, их мать чистое золото. Она помнит свой родительский долг, на который наплевал их папочка.
— Я помню о своем долге, но как мне быть? Я не из тех, кто в последнюю минуту норовит шмыгнуть в кусты. Я честно предложил ей брак...
