Положив все на место как было, она вдруг обнаружила выпавший неизвестно откуда крохотный прямоугольничек слегка пожелтевшего картона с ажурным уголком. Поднеся его к глазам, поскольку на чердаке было темновато, Надежда прочитала напечатанные курсивом имя, отчество и фамилию:
Пелагея Ильинична
Розанова-Семенова
* * *
– Тут-тук-тук, – раздался веселый мужской голос за спиной девушки, и она, вздрогнув, обернулась. – Не хотел напугать тебя, как в прошлый раз, поэтому предупреждаю о своем появлении. Чего это ты сюда забралась? – спросил Владимир.
Надежда пожала плечами:
– Да вот, решила старые вещи разобрать.
– А почему с чердака начала? Барахла всякого и внизу хватает.
Девушка снова неопределенно пожала плечами. Не объяснять же про сундук, привидевшийся во сне.
– Сама не знаю.
– И что это тут у нас здесь? – полюбопытствовал молодой человек, подходя и опускаясь на корточки рядом с Надеждой. – Так-так-так, – произнес он, быстро и умело перебрав содержимое сундука. – Не сказать, чтобы густо, но и на это любители могут найтись.
– Я не намерена ничего продавать! – заявила Надежда и так резко опустила тяжелую крышку, что Владимир едва успел отдернуть руки.
– Эй, ты чего? Так и без пальцев меня оставить можешь. А я, между прочим, ими работаю! – недовольно воскликнул он.
– Настоящие художники работают прежде всего головой и сердцем! – резко возразила Надежда. – Одни руки требуются только ремесленникам, а не творцам. Сам же говорил!
– Ну, говорил, – усмехнулся Владимир. – Но я же не предполагал, что ты с ходу все просечешь насчет творчества. Ты, я смотрю, барышня восприимчивая…
– Только, пожалуйста, без иронии и снисходительности, – попросила Надежда, вертя в пальцах белый картонный прямоугольничек.
– Да я на полном серьезе, – заверил ее молодой человек, тараща глаза для вящей убедительности. – Чтоб мне на этом месте провалиться, если я вру!
– Вот этого как раз и не надо, – рассмеялась Надежда. – Не хотелось бы за компанию с тобой грохнуться на пол моей же комнаты. Половицы здесь довольно древние, топни посильнее и, не ровён час…
Владимир игриво приподнял брови:
– И мы окажемся прямо в твоей спальне, может, даже на кровати, да? Удачно, скажу я тебе, очень удачно. Так что я не против повторить свою клятву.
– Зато я против! – воскликнула Надежда, вмиг приходя в раздражение от своей промашки. Как она могла забыть, что с этим типом следует держать ухо востро! Ему бы только ёрничать да подкалывать ее. – И давай уйдем отсюда. Больше ничего интересного здесь все равно не найдем.
