– Что? – не поняла Надежда.
– Посмотреть не желаете, спрашиваю? – повторил мужчина и поднял за две ручки сияющий надраенной медью самовар. – Баташевский, между прочим, с медалями!
– А зачем он мне? – искренне удивилась девушка. – У меня электрический чайник есть, «Браун».
– Ну, раз «Браун», тогда другое дело, – усмехнулся продавец и с разочарованным видом отвернулся от нее.
Рядом парень с виду попроще – круглолицый, нос картошкой, в растянутом свитере, – акая и гакая, предлагал какой-то пожилой иноземной паре выщербленную фаянсовую миску с незабудками на боку. При этом он все время переворачивал ее вверх тормашками и показывал на что-то изображенное на донышке. Иноземцы сомневались, но отходить не спешили.
Надежда скучающе оглядела торжище и неожиданно увидела чуть дальше шеренгу художников, выставивших на продажу свои творения. «Ага, – довольно подумала она, – здесь, наверное, и Вован обретается со своими церквушками. Потому что кто же купит тот пейзаж со страшенной обугленной развалиной».
Девушка быстро направилась в ту сторону, чтобы с пренебрежительным видом прошествовать мимо квартиранта. На людях он ей ничего сделать не посмеет, а она получит моральное удовлетворение за утреннюю сцену.
Однако ее ждало разочарование: Вована среди живописцев не оказалось. Зато Надежду окликнули сразу несколько авторов симпатичных пейзажиков. С одним она даже разговорилась на предмет художественных достоинств его произведений.
– Ведь когда красиво и все как живое на картине – это же хорошо? – спросила она.
– Очень даже хорошо! – заверил парень и предложил ей летний пейзаж с опрятной избушкой, на завалинке которой развалился прямо всамделишный пушистый котяра.
– В другой раз, ладно? – улыбнулась Надежда и подумала: «А почему бы и нет? Такого симпатичного котика я бы с удовольствием повесила у себя в квартире. Не то что…»
Она поняла, что сейчас опять начнет думать про Вована, и решила, что он того не стоит.
Время близилось к трем, и Надежда неожиданно почувствовала, что проголодалась. Чуть дальше по набережной, как ей было хорошо известно, находилось кафе-ресторан «Древний Коврюжинск», переделанное из общепитовской столовой советских времен. Его интерьер был куда симпатичнее, чем внешний вид этого двухэтажного, прямоугольного в плане здания, с голым, крашенным голубой краской фасадом и скучными одинаковыми окнами.
Девушка выбрала уютный столик в углу, покрытый темно-красной скатертью, и села на широкую деревянную лавку возле него. Посуда здесь была вся сплошь глиняная, обливная, в меню – блюда русской кухни. Надежда не ожидала, что получит удовольствие от обеда, – кормить стали заметно вкуснее и разнообразнее, чем она помнила по предыдущим наездам в город. Отведав наугад несколько блюд с броскими названиями, она пришла в чудесное расположение духа. И даже сочла прекрасным поводом возгордиться своей малой родиной. Ничуть не хуже, чем за границей, решила девушка…
