Прошло чуть больше года после смерти мужа, и еще более страшный удар постиг эту женщину, на протяжении долгих лет (она умерла в 1916 году в возрасте 81 года) переносившую аресты, изгнания и смерть детей: в тюрьму, по обвинению в заговоре против императора Александра III, попадает старший сын – Александр. Группа революционно настроенных студентов, отвергнув другие формы политической деятельности, решила последовать примеру террористов, убивших в 1881 году отца Александра III. Правда, на этот раз непрофессионально подготовленный террористический акт вошел в историю под названием «Дело от 1 марта 1887 года». Организаторы, явные дилетанты в проведении подобного рода акций, в отличие от предшественников – представителей широкомасштабного движения, составляли всего лишь небольшую группу. Получив известие, Мария Александровна тут же помчалась в столицу, но ей не удалось убедить сына признать свою вину и просить о помиловании.
В 1881 году осужденные за терроризм установили правила поведения революционера в подобной ситуации: обвиняемый не имеет права снимать с себя ответственность за террор и добиваться смягчающих вину обстоятельств. Ему следует воспользоваться появлением в суде, чтобы выдвинуть обвинение режиму самодержавия; правительство должно понять, что запрещение свобод вызовет еще более мощную волну террора. Речь Александра являла собой трагическое сочетание простодушия, наивности и героизма:
«…Среди русского народа всегда найдется десяток людей, которые настолько преданы своим идеям и настолько горячо чувствуют несчастье своей родины, что для них не составляет жертвы умереть за свое дело. Таких людей нельзя запугать…»
И это не сантименты, а заявление революционера, следующего этой политической философии, который утверждает, что действует ради угнетенного большинства. Александр точно указал причину трагедии русской интеллигенции: «Нам рекомендуют развивать (наши) интеллектуальные способности, но не позволяют использовать их на благо нашей страны».
Среди основных достоинств Марии Александровны следует отметить полное отсутствие какой-либо театральности. Ее рассказы о свиданиях с сыном впечатляют именно простотой изложения. Во время первой встречи сын кричал, просил у матери прощения и напоминал, что у нее есть еще пятеро детей. Несмотря на просьбы матери, поддержанные сочувствующими чиновниками, после объявления смертного приговора Александр не смог заставить себя просить прощения. Что скажут люди, если, взяв на себя ответственность за организацию заговора, он теперь станет взывать о милосердии? Разве не естественно поплатиться собственной жизнью за желание отнять чужую жизнь? Помилование означало пожизненное заключение, «где позволено читать только духовные книги». В таком случае он бы лишился рассудка. «Ты желаешь этого для меня, мама?» В конце концов Александра уговорили попросить прощения. Как правило, советские официальные источники опускают этот факт из биографии Александра Ульянова.
