— Имеют, — возразил Лейв, — и я только что это объяснил. Это не иллюзии, а воздействия на организм, причем один из видов такого воздействия привел к смерти потерпевшего. Мисс Андреа утверждает, что ее самочувствие ухудшилось. Логично предположить, что она подверглась тому же виду воздействия, но ее организм или подсознание успели вовремя отреагировать на опасность. Значит, ее субъективные ощущения могут прояснить важные детали трагедии.
— Но я же сказала, что просто съела накануне что-то не то, — вмешалась Камилла.
— Простите, мисс Андреа, вы сказали «наверное, съела что-то не то», — поправил Лейв, — вы после этих событий обращались к врачу по поводу возможного пищевого отравления?
— Нет.
— Значит, это только ваше предположение. Из ваших фактических показаний следует, что во время одного из эпизодов виртуального сафари вы ощутили недомогание, верно?
— Да, но…
— Ваша честь, я настаиваю на своем протесте, — перебил Стилмайер, — оригинальные гипотезы подсудимого могут обсуждаться с экспертами по компьютерам, но не с этим свидетелем.
— Не вижу тут ничего оригинального, — ответил судья, — если почти одновременно, при одинаковых обстоятельствах и сходных действиях, один человек почувствовал себя плохо, а другой скончался, то суд должен исследовать эти обстоятельства и действия. Протест отклонен. Свидетель, отвечайте на вопрос.
Камилла стремительно начала краснеть. Потом затравленно посмотрела на прокурора, но тот лишь пожал плечами.
— Мисс Андреа, вы в состоянии ответить на вопрос? — спросил судья.
— Да… Ваша честь… А можно ли… Ну, как-нибудь не при публике?
— Что вам мешает?
— Это очень неприлично… Я не могу рассказывать при публике о таких извращениях.
Судья вздохнул:
— Свидетель, вас не заставляют рассказывать, какими именно извращениями вы или ваш покойный шеф занимались на этом сафари. Вы можете охарактеризовать эти эпизоды просто, как занятия сексом в извращенной форме, не раскрывая детали. Вам понятно?
— Но мы там не занимались сексом, — возразила Камилла.
— То есть как? — удивился судья, — вы только что сказали о неприличных извращениях, а теперь говорите, что ничего такого не было. Вам известно, что ложь под присягой это серьезное правонарушение?
— Но я не вру, ваша честь. Это были извращения без секса. То есть, они имели отношение к сексу, но не так, как вы подумали.
— Я подумал и решил, что или вы сейчас начнете отвечать на заданный вам вопрос, или будете наказаны за дачу ложных показаний, за отказ от сотрудничества с правосудием и за неуважение к суду. Итак?
