— А такую видал? — неожиданно спросил сосед и ткнул Алексееву в нос импортную шариковую ручку.
Алексеева аж передернуло: да у меня таких вагон, понятно?!
— Ты в дырку смотри, сюда.
Алексеев подумал и посмотрел в дырку, на свет — на фоне черной драпировки голым задом к объективу стояла на коленях знойная брюнетка и призывно улыбалась, извернувшись через плечо.
— А теперь крути.
Алексеев крутнул: блондинка с отвислой грудью, сидя на стуле снимала чулки — последнее, что на ней осталось. Алексеев заинтересованно крутнул дальше. Дойдя вновь до коленопреклоненной брюетки, он отдал ручку.
— Ну?
— У меня есть тоже, — тоном знатока сказал Алексеев, — но здесь попадаются оригинальные… м-да…
— Она давно у меня, — объяснил владелец ручки, бережно пряча ее в карман, — друг в Венгрии служил — подарил. Два года уж с ней не расстаюсь. — Он замолчал.
Алексеев опрокинул рюмку и закусил рыбой.
— Такого добра на держу, — сказал он, — paботa! — Он вынул из кармана пачку «Кента».
— Понятно. Но ручка она для того и сделана, чтоб никто не догадался. — И он достал «Беломор». — Саша, — представился татуированный. Я вообще-то на катере хожу.
— Алексеев.
Привстали, пожали друг другу руки. Подошла официантка. Капитан заказал то же самое, что и у Алексеева, плюс графин «Кокуpa». — Сладкое люблю, — пояснил он, — запивать.
— Где служишь?
— В Мурманске, в погранвойсках. А ты?
— У меня там работа, — махнул Алексеев в сторону Бейрута, — заграничная. Из отпуска еду.
— Я тоже.
— А сам откуда будешь?
— Из-под Тамбова.
— Земляки!
— Да неуж?
— Точно!
— И ты тамбовский?
— Ну да.
— Выпьем.
— За это надо.
Выпили.
— Земляки, значит, — проговорил Алексеев, закусывая лимоном, — выходит так.
— Так точно. Еще по одной сразу, чтоб завязалась.
— Чего — завязалась?
— Да это в порту у нас так говорят. С одной, говорят, если сразу вторую не принять — может плохо быть.
— Да ну?
— Точно. Чтой-то в организме происходит.
— Эх, мне на пароход. Но если так…
Выпили.
— Плаваешь?
— Угу.
— А я боюсь.
— Чего бояться-то?
— Боюсь укачает.
— Не боись. Еще выпьем?
— Много будет.
— Не будет. За море выпьем.
— Эх, ладно.
— На, на, кокурчиком запей, сладеньким.
— Не-а, не хочу.
— Запей-запей.
— Мешать боюсь.
— Не боись… Деньги текут — беда, — Сказал капитан после четвертой.
— Как в песок, — согласился Алексеев, пережевывая шашлык.
— Была тысяча рублей — мамане шестьсот, потом здесь в Одессе — и на мели, полсотни в кармане.
— У меня шестьсот в рублях, остальное сартитикатами. Жене шубу, парню кое-что, себе там по мелочишке — и тоже на мели. Двести на руках - не знаю как доеду.
