Дальше дорога шла через вырубки. В ясную погоду Норгард уже виднелся бы. Но впереди только клубилась непроглядная мгла.
Корд'аэн шагал, пошатываясь от усталости. Ветер бил в лицо, застил глаза пылью, сбивал с ног. Волшебник упорно шёл, согнувшись, опустив взор, опираясь на резной посох, а на спине у него сидела свинцовая старуха, громко визжала и кусала за уши гнилыми зубами, тяжелея с каждым шагом. Наконец Корд'аэн остановился и поднял глаза.
Впереди бушевала буря. Серая пыль стояла стеной, пожирая небо и землю. Тень накрыла мир. Молнии рвали мглу, ревели ветер и гром. И чёрное исполинское древо пронизало серую завесу, устремляя голые ветви ввысь, протыкая тучи пыли. Совершалась великая битва, Хранитель держался, а Корд'аэн не мог и шагу ступить вперед.
Во мгле слышались голоса. Это цверги вопили от ужаса. Они шли напролом, визжали и умирали, и не могли остановиться. И ещё звучал ледяной презрительный смех.
Корд'аэн запрокинул голову к бушующим небесам и страшно, досадно, отчаянно завыл. Его не пускали в круг, где погибал мир и его упрямый глупый друг Снорри. Небо ответило грохотом, кроваво-алой вспышкой, и древо стало золотым, белым, беспощадно-белым. Ветер подавился, скрючился и рухнул наземь, дёргаясь и умирая во прахе.
И понял Корд'аэн, что он опоздал. Все погибли. Всё кончилось. Им овладело страшное бессилие, захотелось упасть на колени и никогда не вставать. Но он лишь отряхнул пыль и пошёл дальше, в заметённый Норгард. И старуха свалилась с его плеч.
— Иную долю нагадал я тебе, Снорри, друг мой… — прошептал Корд'аэн.
Но никто не ответил ему в этом новом безмолвном мире. Лишь хмуро чернели на западе далёкие горные снега.
