— Павлиныч, — подсказал Кошкин.
— Скажите, Алексей Павлинович, а вы сами не видели этого спрута?
Кошкин заморгал виновато:
— Вот чего не видел, того не видел. Последний раз битых три часа просидел вместе с Савченко в угловой башне. Знаете, в той, с большим прозрачным куполом. Но так ничего и не видел. То есть рыб разных было до лиха, угрей пятиметровых видели, а кракен не появился.
— Не повезло вам, Алексей Павлинович… Однако вернемся к вашим гипотезам. Кажется, их три?
— Первая — кракен, Роберт Юрьевич. Он виновник аварии.
— Что же он мог сотворить?
— Все что угодно! Савченко рассказывал, что это чертовски умные бестии. Кракен не зря несколько дней плавал вокруг станции; он разнюхивал слабое место. Потом раз — и готово…
— Так… А вторая… гипотеза?
— Кашалот, Роберт Юрьевич! Кашалот охотился за этим кракеном, напал на него. Во время драки они повредили шахту.
— Простите, что повредили?
— Шахту, которая ведет к станции.
— Неплохо придумано. Остается еще третья гипотеза.
— Третья наиболее неясная и туманная для меня самого, Роберт Юрьевич, — сказал Кошкин, наклоняясь к самому уху Волина и почему-то снижая голос до шепота. — Я еще не продумал до конца, но вам скажу… Там мог оказаться еще кое-кто… Они могли прилететь с Венеры… Савченко рассказывал о следах… Понимаете, во время рекогносцировочного маршрута он наблюдал совершенно удивительные следы на дне…
Дверь кабинета распахнулась. Опираясь на трость, стремительно вошел профессор Николай Аристархович Лухтанцев, невысокий, худощавый, с узким горбоносым лицом и седой бородкой клинышком. Сделав несколько шагов, он прижал трость локтем и протянул обе руки Волину:
— Роберт Юрьевич, дорогой мой, наконец-то! Рад бесконечно, что вижу вас… Подумайте, такое несчастье!.. Два лучших наблюдателя и наша «Тускарора»… Третий день не могу прийти в себя! Все думаю, в чем мы с вами ошиблись. И не могу понять… Ужас, такой ужас…
И, не отпуская руки Волина, Лухтанцев прижал к очкам белый батистовый платок.
Волин почувствовал аромат тонких духов. Он осторожно высвободил руку из холодных пальцев Лухтанцева. Кивнув Кошкину, который боком торопливо выбирался из кабинета, Волин сказал:
— Я привез проект спасательных работ на «Тускароре». Давайте согласуем его, Николай Аристархович, до заседания и представим на утверждение комиссии. Понадобится помощь пограничников и водолазного отряда, а также оба батискафа вашего филиала.
— Один батискаф на месте, на Симушире. Но, кажется, он не совсем в порядке, — заметил Лухтанцев, усаживаясь за огромный письменный стол. — А второй… — Николай Аристархович умолк, припоминая что-то.
