Действительно, у евреев именно храм, а не царский дворец был центром всей государственной
и социальной жизни. Даже царю не было позволено входить во внутренний храм.
Это была, как сейчас бы сказали, теократическая диктатура, теократический абсолютизм.
Любая религия, где разговор с Богом осуществляется только через профессиональных
священников, которые скрывают правду только для себя, и прячут реальность для
своего внутреннего употребления, потому что знание-сила, такая религия должна
быть изъята из человеческого сообщества. Это священничество прошлого, и его
остатки в настоящее время, накладывают на современное общество варварские отношения.
Еврейская Суббота (Шабаш), как она придумана Моисеем, и обряд
и само название, заимствованы Моисеем из Вавилона. Там суббота была установлена
для советов с богами и для проведения праздников на берегах Тигра и Евфрата,
для ярмарок. Однако совершенно точно, что вавилоняне не имели целью закабалить
субботой человечество. Также, вавилоняне не имели целью использовать субботу
для того, чтобы вымогать с людей дань, и чтобы боготворить самих священников.
Причём делать это каждую неделю, в каждом месте, в каждой стране и всеми нациями
во всём мире, как это раввины планируют в скором будущем.
Пророк Осия предупреждал, что иудейский культ злокачественен сам по себе, что
этот сам культ, источник неравенства и несправедливости, и должен быть упразднён.
Пророк Осия жалел массы, потому что они грешат из-за незнания, и, не имея выбора,
молятся фальшивому богу к своей собственной гибели.
С того времени, государственные и религиозные дела еврейской нации так переплетены,
что рассказ об одних, это и рассказ о других. Интересно, что Тора была написана,
чтобы показать наши отношения с Богом, а записала наши отношения между людьми.
Вся история, поэзия, пророчества, вытекают из Моисеевых законов, этой Еврейской
Божественной Комедии, которую Моисей так мастерски поставил, и от которой мы
должны избавиться во что бы то ни стало.
После Моисея и дальше, вплоть до пророка Амоса, наши отношения
с Богом были нашими домашними отношениями. Мы оба зависели друг от друга, и
оба были ограничены возможностями нашего народа. Теперь мы понимаем, что наши
праотцы идеализировали свои примитивные религиозные понятия в Личного Национального
Бога. Этот Бог был культивирован, как наш собственный, приватизированный Иегова-Бог,
а мы были его любимые, избранные дети.
