– …решение о вскрытии принял урядник Киросиров!
Тот аж задохнулся от этакой наглости:
– В таком случае немедленно прекратить!
Тоннер, не меняя тона, поправил:
– Вместо урядника пишите: "Офицер Третьего отделения Терлецкий".
Денис удивился. Вот бы не подумал, что высокий увалень в этаком ведомстве служит!
– Я чин не полицейский. Боюсь, требуемого распоряжения отдать не могу, – выразил опасение Федор Максимович. – Может, вызовем кого из уезда?
– Подозреваемый мною яд быстро разлагается в организме. Пока ждем – упустим время.
Тоннер быстро осмотрел одежду покойной.
– Крови, следов ожогов или ударов на ночной рубашке не обнаружено. Чтоб не возиться, с вашего позволения, одеяние разрежу.
Денис только было решился взглянуть на труп, как Тоннер снова начал диктовать:
– За исключением синюшного цвета, ничего примечательного в кожных покровах умершей нет.
– Истинную причину смерти надеюсь найти в желудке, – сообщил далее Илья Андреевич, – поэтому вскрывать головную и грудную полости надобности не вижу. Начну сразу с брюшной.
Тоннер взял скальпель.
– Антон Альбертович, – обратился он к Глазьеву, – просьба к вам. Поясняйте смысл моих манипуляций присутствующим.
– Постараюсь, – как-то неуверенно сказал местный доктор.
"Бояться надо не мертвых, бояться надо живых", – вспомнил маменькины слова Денис. На самом деле его всегда интересовало: что там, внутри человека? Собрал волю в кулак, встал и решительно подошел к длинному столу.
Первый разрез Тоннер сделал по центральной белой полоске, хорошо заметной на животе умершей. Скальпель чиркнул от окончания грудной кости до самого лобка. Пупок доктор рассекать не стал, а обошел острием, чуть левее. Угаров ожидал, что из живота хлынет поток крови, но ошибся – только на скальпеле появилась темно-бордовая полоска. Второй разрез, горизонтальный, тоже не затронул пупок, лезвие прошло чуть ниже.
Денис взглянул на Тоннера. Ничего общего с мясниками. Они делают свою работу буднично, мурлычут песни под нос, весело пересмеиваются, будто не убиенное существо потрошат, а сапоги тачают. Скорее доктор похож на скульптора. Уверенные, точные движения и максимальная сосредоточенность: одно неудачное движение – и вся работа насмарку. Тоннер, аккуратно подрезая скальпелем, отвернул лоскуты кожи по углам, оголив чревные мышцы.
– Это – брюхо, – глубокомысленно пояснил Глазьев.
Следующий, более глубокий разрез Тоннер сделал снова по белой линии. Разъединив скальпелем мышцы, доктор начал раздвигать их крючками, похожими на изогнутые вилочки.
