В противном случае они могли бы меня убить. Это постоянно происходит в кинофильмах с исполнителями эпизодических ролей, статистами и незнакомцами, смерть которых драматизирует сюжет. Единственный персонаж, которому гарантируется жизнь, — это главный герой, а я давно склонялся к мысли, что не смогу сыграть ведущую роль в чьей-либо драме. Действие, однако, происходило не в кинофильме. Когда я попытался закурить другую сигарету и решить, как разыгрывать дальнейшую сцену, в бар ввалились помощники Жан-Марка и сорвали мое намерение.
— On s'en va,[15] — предложил рябой, подняв брови, и добавил: — Понимаешь, что я имею в виду?
Жан-Марк кивнул и снова улыбнулся мне:
— О'кей. Мартин, жаль, что нам пришлось встретиться в такие печальные времена…
— При таких печальных обстоятельствах, — уточнил я.
Он кивнул:
— Вот именно. Во всяком случае, comme tu dis.[16] Нам нужно утрясти необходимые формальности с властями.
Я вытащил из заднего кармана бумажник.
— Вот что вам понадобится. Здесь Carte d'Identite[17] и немного наличности. Вот все, что у него было, из-за чего он, возможно, лажанулся.
Жан-Марк взял бумажник, осмотрел его, затем меня, словно увидел мышь, доставляющую почтовую корреспонденцию.
— Спасибо, Мартин, вы так любезны. Простите за наше вторжение и причиненное вам беспокойство.
Я полагал, что он имел в виду срыв моих планов.
— Надеюсь, мы увидимся до нашего отъезда во Францию.
— Да, конечно, — улыбнулся я. — Вы знаете, где меня найти.
Я проследил за тем, как микроавтобус выехал со двора, затем направился в дом. На полпути меня встретила Луиза, полуодетая и взволнованная.
— Где тебя черт носит? — воскликнула она. Ее глаза покраснели и распухли от слез, плечи дрожали.
Я подошел и схватил ее, держа на расстоянии вытянутых рук.
— Что случилось? Говори, в чем дело?
Луиза забилась в моих тисках и разрыдалась.
— Они устроили погром в доме, — выдавила она из себя. — Эти люди устроили погром.
Я почувствовал, как кровь прихлынула к моей голове. Чтобы прийти в себя, сделал глотательное движение.
— Какие люди? Французы?
— Конечно, эти чертовы французы! — крикнула она, вырываясь. — Твои чертовы французы! Они перерыли наш чертов дом!
Должно быть, они ожидали, что босс приведет меня, прежде чем войти. Луиза лежала в постели под покрывалом, наслаждаясь пением в наушниках своего Джона Митчелла, ничего другого не слышала, так, во всяком случае, она сказала.
— Боже! Неужели я не могу даже поспать в собственном доме? — пожаловалась она, будто когда-либо делала это. — Я видела с кровати сквозь дырку в полу, что этот араб поднимается ко мне. Позвала тебя, и где черт тебя носил, когда ты мне был нужен? Пьянствовал в этом чертовом баре! — Она отбросила подушку и замотала в отчаянии головой. — Посмотри, что они сделали. Кто такие эти мерзавцы?
