Во вторник меня переполняли благие намерения, я несся на похоронной барке, расцвеченной окаменевшими мечтами и зыбкими надеждами, подогретыми кокаином. В среду же утром я проснулся с ужасным ощущением того, что провел две последние ночи, поверяя местным знакомым и абсолютно чужим людям тайну самого большого груза наркоты, о котором здесь когда-либо слышали. Обрывки многих разговоров, ведшихся прошлой ночью под воздействием кокаина, обрушились на меня тошнотворными волнами, подобно вздорной болтовне болвана, сидящего в кинозале двумя рядами позади вас и полагающего, что он остроумен.
Я сел, закурил окурок сигареты, оставшейся с прошлой ночи, развернул упаковку из оставленного мне наследства.
— Дай мне одну дорожку, — застонала Луиза.
Я выделил ей долю почти в полной уверенности, что сохранил свою тайну. Однако в эти дни трудно было уловить момент, когда мысли в голове исчезали, а слова лились потоком. Поэтому я начал новый день отчаянной короткой молитвой: «Господи, следи за моим болтливым языком!»
— Алло?
Мое сердце перестало биться, затем адреналин смешался с гидрохлоридом, заставил его заработать снова, запульсировать чаще, хотя не обязательно лучше, чем прежде.
— Кого еще черт несет? — произнесла Луиза громким шепотом.
Я спрятал упаковку и стал надевать джинсы.
— Алло? Мартин?
Кто-то стоял внизу, у лестницы. Произношение выдавало в нем француза. Мой пульс несколько успокоился. Я глянул в дырочку, проделанную в полу спальни.
— Привет, кто это?
Незнакомец поднял голову, улыбнулся и вытянул руку в знак приветствия.
— Мартин? Я Жан-Марк, кузен Ивана.
— Все в порядке, это кузен Ивана, — сообщил я Луизе.
Она выругалась и скрылась под одеялом.
Имелось небольшое сходство между худощавым, изможденным трупом в струпьях и этим урбанизированным комильфо в модельных джинсах и приталенном пиджаке. Он напоминал человека-ящерицу определенного рода, входил в дома людей без стука и с шумом выходил обратно, пряча свой хребет червя под личиной морального превосходства и украшая его блестящим шармом.
Я спустился по лестнице, желая произвести на гостя впечатление своей чистой тенниской. Мы обменялись рукопожатиями. Жан-Марк держался уверенно. Он пробежал по мне взглядом, затем начал рассматривать мою прихожую. Когда я предложил выпить чашечку кофе в заведении Дитера, он подумал мгновение и отказался.
— Мы проделали длинный путь и не хотим оставаться здесь больше, чем это необходимо. Уверен, что вы тоже очень заняты.
