Было бы даже интересно послушать ее возражения, но Кристины хватило только на бессвязные реплики:
– Нет!.. Неправда! Ты не можешь… Не хочу… Не надо…
Вот-вот ее должно было прорвать водопадом слез, мне следовало поторопиться:
– Кристи, ты должна меня понять…
Она отчаянно замотала головой, будто стряхивала невидимых насекомых:
– Не хочу я ничего понимать!
Ясно. Действовать надо грубо.
– Бестолочь! – нахмурился я. – Не вздумай за меня цепляться! Я же урод. Отстань от меня, поняла? Просто отстань!
Я развернулся и направился в аудиторию. Кристина всю лекцию провалялась на парте в противоположном конце аудитории, уткнувшись мордашкой в ладони, а я бесстрастно скреб ручкой по тетради и думал при этом: «Давайте-давайте, пяльтесь…»
Вечером, придя на репетицию, я обнаружил на двери Хорьковского гаража неаккуратно намалеванный свежей краской жирный красный крест и надпись: «ВНИМАНИЕ! ДОМ ИНФИЦИРОВАН». Я постучал и крикнул:
– Ребята, это я!
Открыл мрачный Хорек.
– Привет, Плакса. Знаешь, что это за народное творчество?
– Догадываюсь… – серьезно кивнул я. – В этом доме живет тот, кто неугоден «докторам».
– Точно, – согласился Хорек. – Тимуровцы хреновы… Ну ты пока не волнуйся. Они сразу никого не гасят. Обычно дают недельку-другую, чтобы жертва одумалась. Пересмотрела взгляды на жизнь.
13 [третичный период развития болезни]
Во время нашего очередного ночного бдения Присцилла привскочила на диване и воскликнула в сердцах:
– Долго это будет продолжаться?
– Что?
– Долго ты собираешься изображать саму невинность?
Такая постановка вопроса мне понравилась.
– А что, есть идеи получше?
– Найдутся! – громко прошептала Присцилла.
– Ага! – ехидно произнес я. – Хочешь меня так, что скулы сводит?
Присцилла чуть не задохнулась от смеха:
– Такой самоуверенный, я не могу! Да просто мне тебя жалко…
Она меня провоцировала, и я завелся с пол-оборота: прыгнул на нее и придавил всем телом.
– А как ты любишь это делать, Плакса? – спросила Присцилла, мгновенно размякнув.
– Я люблю остренькое, моя милая.
– Начинай! – Ее пальчики щекотали мой живот.
– Ты уверена? Жалеть не будешь?
– Не буду… если тебе удастся меня удивить!
– Ладно, сама напросилась! – Я включил ночник, слез с Присциллы, распахнул шкаф, перетряхнул содержимое и выбрал пестренький сарафанчик с подолом до колен. – Да, вот это подойдет. Сейчас я выйду, а ты это наденешь.
– Ну если тебе так хочется… А зачем?
– Будем играть. Ты – невинная девочка, а я – похотливый дядя. Ты по ошибке зашла ко мне домой, и тут я прихожу. Начинаю к тебе приставать, а ты не знаешь, как реагировать, у тебя руки-ноги сковало от страха.
