— Я согласен с тобой, Сезе. И большинство членов совета придерживаются того же мнения.
— Почему же тогда они соглашаются на этот…
— Идиотизм? — Коллинз еле заметно улыбнулся. — Потому что у нас нет разумной альтернативы. Хоть раз в жизни эти откормленные бурские боровы повели себя умно. Если мы сейчас отклоним их предложения, то опять весь мир обвинит нас в продолжающемся насилии. Важно и то, что наши «непоколебимые» хозяева здесь, в Лусаке, дали ясно понять, что заинтересованы в продолжении этих переговоров. Если мы их разочаруем, они «разочаруют» нас, заблокировав поток оружия, продовольствия, медикаментов и все прочие поставки, в которых мы так отчаянно нуждаемся.
— Ясно, — коротко бросил Лутули. — Значит, нас шантажируют, заставляя отказаться от всего, за что мы столько лет воюем! Буры могут преспокойно продолжать нас уничтожать, нашептывая тем временем сладкие посулы в уши каждому, кто ведет с ними переговоры с нашей стороны.
— Вовсе нет, товарищ. — Коллинз широко раскинул руки. — Как ты думаешь, что все-таки может выйти из всей этой болтовни за круглым столом? — В ответ на собственный вопрос он резко рассмеялся. — Да ничего! Эти твердолобые африканеры в жизни не согласятся на наши основные требования: избирательное право для всех, перераспределение богатства ЮАР, гарантии того, что средства производства будут принадлежать народу. — Коллинз подался вперед и постучал пальцем по столу. — Попомни мои слова, Сезе, — через какие-нибудь три месяца от этих смехотворных переговоров даже воспоминания не останется. Малодушные трусы в наших собственных рядах полностью дискредитируют себя, и мы сможем вновь заняться нашим привычным делом — воевать за то, чтобы поставить-таки Преторию на колени.
Некоторое время Лутули сидел неподвижно, обдумывая слова Коллинза. Этот человек, как всегда, прав, но…
— А как же «Нарушенный договор»?
— Ты уже запустил операцию, насколько мне известно.
Лутули кивнул.
— Неделю назад. В настоящее время приказы поступают на юг через сеть наших агентов.
Коллинз покачал головой.
— Значит, надо ее остановить. Пусть все уйдут обратно в подполье, пока еще возможно.
— Это будет непросто. Кое-кто уже направился к месту сбора.
— Сезе, эти трудности меня не касаются. Операцию «Нарушенный договор» необходимо остановить! — Стратег АНК казался немного раздраженным. — Сейчас, когда африканеры проявляют хотя бы видимость реалистического подхода, подобная операция была бы политической ошибкой, которую мы не можем себе позволить! Ты хотя бы это понимаешь?
