– Увы, не забыл, – со странной отрешенностью заверил Сергунова Панкратов.
– И что же у вас случилось во время операции? – продолжал допрос Сергунов.
– Соскочила лигатура с артерии. Завтра я все подробно, как обычно, – подчеркнул он, – доложу на утренней конференции.
– Теперь – немедленно в свой кабинет! Там вас доктор Кирюхин дожидается.
Марина забрала у Панкратова телефон. Он улыбнулся:
– А ты, Марина, оказывается очень строгая хозяйка.
– Я не строгая, Андрей Викторович, я – справедливая. Входя в кабинет, он стукнулся о дверную притолоку.
– Ого! Штормит прилично! И что это пол здесь такой кривой? – потер он ушибленный лоб.
К другу бросился Виктор и осторожно усадил его в кресло. Подсел рядом, взял за руку:
– Что это ты, старик, задумал болеть? Мы с тобой так не договаривались. Ну-ка, ложись!
– Ага, лазарет мне тут устроили! – Панкратов осмотрелся. В кабинете было прибрано, как никогда. Кофеварка отсутствовала. Диван превратился в больничную кровать под двумя матрацами. Появились подушки и теплое одеяло. Все вокруг сияло чистотой. Сразу была видна рука Марины.
– Отличная вышла палата – литер «Б» для платных пациентов, – улыбнулся Панкратов, но тут его снова охватил озноб, даже зубы лязгнули.
– Давай, Андрюша, я тебя посмотрю, пока здесь все спокойненько, никаких делегаций.
– А что, должны прийти? – затосковал Андрей.
– Должны. А как же, все уже прознали, что ты занемог. Беспокоятся люди.
– Надо же, – удивился Андрей, – такое внимание моей персоне, не ожидал.
– Заслужил, Андрюша. Так, давай начнем с пальчика, – начал он разматывать марлевую повязку. – Вот так, вот, – произнес он нараспев, – раздуло нас, как надо.
Андрей только взглянул на палец, сразу же понял, в чем дело. Они встретились взглядом с Виктором.
– Да-а, дела-а, – протянул Виктор. – Плохо!
Андрей получше рассмотрел палец. Вздохнул:
– Кажется, доигрался. – Они помолчали. – Это анаэробная, Витя. И, похоже, далеко пошла.
– Посмотрим, посмотрим, – Виктор начал нежно нажимать на разные участки руки, спрашивая: – Здесь болит? А здесь? Ну что ж, – закончил он осмотр, – придется вскрывать.
– Да это я уже понял, – согласился Андрей. – Черт, как это меня угораздило!
Дверь приоткрылась, заглянул Петр:
– Как вы, Андрей Викторович?
– Заходи. Вот говорят, резать надо.
Петр вошел, постоял, виновато отводя глаза в сторону. Потом помялся, сказал:
– Это я во всем виноват, Андрей Викторович, простите меня.
– Здравствуй, приехали, – неожиданно взорвался Панкратов. – Ничего ты не виноват, прекрати. Больше чтобы я ничего подобного не слышал. Единственный, кто виноват в таких случаях, это хирург. А на операции, к твоему сведению, им был я. И больше никаких разговоров. Сам когда-то будешь начальником, тогда и поймешь, а сейчас лучше думай, как мне помочь. На, смотри, – он протянул руку. – Да без перчаток не хватайся. Все-таки зараза, как-никак.
