Корнеев быстро согрелся в десантном спальном мешке и, немного поворочавшись в поисках оптимальной позы, уснул.
Проснулся Николай от какого — то непонятного звука: как будто кто — то кинул тяжелую мокрую тряпку на капот автомобиля. Он вздрогнул, открыл глаза и осмотрелся. В гараже было относительно светло: сквозь широкую щель между шифером крыши и стеной бокса бил яркий свет полной Луны. Легко можно было разглядеть не только стеллажи, но и всю рухлядь, которая на них располагалась. От выпитого накануне болела голова, давил страшный сушняк.
Причину шума удалось определить не сразу. Только присмотревшись, Николай разобрал, что черное пятно, расположенное прямо перед ним на ветровом стекле машины, не что иное, как брюхо огромной серой крысы. Она вцепилась передними лапами в дворники «жигулей» и с интересом их обнюхивала. Николай не издал никакого шума, а только открыл глаза, но крыса своим каким — то шестым чувством уловила опасность и притаилась.
«Вот так встреча! Здравствуй, Лариска, старая моя «заочница», — подумал Николай и, затаив дыхание, стал разглядывать ночную хозяйку своего гаража. О её существовании он знал давно. Погрызенные и просто съеденные вещи, «картечь» помета на стеллажах недвусмысленно говорили о присутствии незваного постояльца. Корнеев периодически рассыпал в боксе яд, ставил капканы, но проку ни от первого, ни от второго не было. Капканы покрывались пылью, яд съедался, а Лариска продолжала здравствовать и с энтузиазмом грызла все подряд.
Со временем Николай стал замечать, что он не травит, а скорее кормит крысу. Она с аппетитом сжирала новую порцию яда и с еще большим рвением крушила все своими зубами. В последнее время он стал думать, что Лариска просто подсела на его зелье. Одно утешало: его самая большая ценность — машина оставалась вне зоны поражения. И вот теперь, видно, и до нее очередь дошла. Лариска словно в отместку за то, что ей давно не приносили новую порцию дури, решила взяться за «жигули».
«Что, подруга, вижу, тебя «ломает». Вздумала на моей машине отыграться?» — Николай окончательно проснулся и лихорадочно соображал, как бы посильнее прищучить серую бестию. С каким удовольствием он огрел бы эту мерзкую жирную тварь своей увесистой резиновой дубинкой, какую всегда возил в машине! Но о том, что удастся тихо выбраться из спальника, выйти из машины и не спугнуть крысу, не могло быть и речи. Малейший шорох — и она серой молнией скроется в своей норе.
