— Такой настырной я не видывала! — возмутилась Елизавета Васильевна, сходила в кухню за ломтиком шаньги. — Угости, а то не отстанет.
— Ну, хорошая, хорошая! — Владимир погладил Дженни, отдал ломоть, и собака ушла на свой коврик.
Опять заныл зуб. Пришлось доставать флакончик с каплями.
Надежда сказала:
— Мартьянов прав: надо тебе, Володя, в Красноярск. К дантисту, я думаю, разрешат.
— В Красноярск — заманчиво! Но… — Взял Надю за плечи и поцеловал в висок. — Сейчас не могу. Пока не обвенчаемся.
— У тебя серьезные опасения?
— Черт их знает, что у них на уме, у полицейских крючкотворов?! В одном моем прошении уже отказано: не позволят Кржижановским и Старковым приехать к нам на свадьбу.
— Думаешь, это не случайно?
— Пока ссылаются только на побег Рай-чина: дескать, взял отпуск на поездку в деревню, а сам сбежал. Исправник рассвирепел, ни о чем слышать не хочет. Вот тебе и Красноярск!
Обоим не терпелось взглянуть на книги. Владимир острием топора отодрал крышку, Надежда ножницами разрезала рогожу, и они склонились над пропыленным ящиком, словно над ларцом с драгоценностями. Беспокойная Елизавета Васильевна напомнила, что на столе остывает самовар, но дочь ответила:
— Подожди, мама. Не каждый день приходит такое богатство!
Доставая книгу за книгой, Владимир нетерпеливо откидывал корку переплета, иногда пробегал глазами по оглавлению и передавал Надежде. Она, взглянув на заглавие, тряпочкой вытирала пыль и ставила на полку. По разделам. Как в настоящей библиотеке! Тут была и беллетристика, и поэзия, и экономические исследования, и философские трактаты, и статистические сборники.
— Теперь нам можно не опасаться зимней скуки.
— Ты, Наденька, права. Такими богатыми мы с тобой и в Питере не были. Хватит до конца здешнего сидения. Хотя как сказать, — Владимир взыскательным взглядом окинул книжные полки, — все равно придется беспокоить в Минусинске Мартьянова, в Москве — Анюту, в Питере — «Тетку» с ее книжным складом.
— Новинки нам, конечно, понадобятся.
— Не только новинки. Хорошие книги, Наденька… Ну, как бы тебе сказать? Это — родники в жаркой пустыне. Сколько ни пей — жажды не утолишь.
