— Ну, все готово! — звонко и задорно сообщил Владимир, входя в дом. — Надюша, одевайся!
— Но я же, Володенька… Я совсем не умею…
— Ничего, ничего. Я после десятилетнего перерыва тоже чувствую себя новичком. Собирайся. И вы, Елизавета Васильевна…
— Куда мне?! И ты помнишь, прошлый раз даже в валенках поскользнулась на Шушенке. — Крупская-старшая, усмехнувшись над своей неловкостью, потрогала затылок. — Голова все еще болит.
— И коньков уже нет, — с улыбкой добавила Надя. — Подарены Оскару!
— Вот как! Подарок передарен!.. — Владимир одобрительно кивнул теще. — Похвально! Самое лучшее, что можно было придумать!
— Разве только посмотреть на вас… — молвила Елизавета Васильевна.
— Пойдемте, пойдемте, — настаивал Владимир. — А для тебя, Надюша, там сюрприз…
…Последние дни он так уставал от работы над «Рынками», что ему даже стали сниться схватки с народниками. Он «громил» их с таким жаром и возмущением, с такой запальчивостью, что Надежда просыпалась и будила:
— Володя! Ты опять…
— А? — спрашивал он, пробуждаясь от мучительного сна. — Опять Михайловского? Хватило бы с него. Пора — других.
Отдых был крайне необходим, и Надя напомнила о коньках.
На следующий день после обеда, вооружившись лопатой и пешней, Владимир отправился на Шушенку. Следом шел Минька, неся два ведра. Для его роста они были слишком большими и днищами бороздили снег, но упрямому мальчугану хотелось непременно самому донести до реки.
Пришел Энгберг с лопатой, потом — Стародубцев. Учитель постоял, посмотрел, дивясь непоседливости ссыльных, и через день привел третьеклассников.
Посреди Шушенки расчистили от снега овальную площадку, залили водой. Лед застыл ровным слоем и сиял, как зеркало. Не хуже, чем на симбирском городском катке, где Владимиру Ильичу доводилось кататься в юности. Не разучился ли? Успокаивал себя — скажется былая сноровка. Когда-то любимое занятие не может не вспомниться.
Зашнуровывая ботинки, говорил жене, чтобы она надела короткое платье и шерстяные чулки, связанные матерью.
Дженни, возбужденная непонятными сборами, кружилась возле них и торопила азартным тявканьем.
Проверив шнуровку на ногах Надежды, Владимир взял ее под руку и повел к двери. Она покачивалась, неловко переставляла ноги и взмахивала свободной рукой, ища дополнительной опоры.
