Стас пожелал увидеть Иуду и вышел. Очень пожелал, даже не имея представления, как тот выглядит. Как смог, собрав в кучу все, что знал о нём, и как себе представлял этого Проклятого Предателя.
Он попал в маленькую комнатку, в которой ничего не было.
Почти ничего. На стене было окно. Именно окно. Окно с видом на прихожую в квартире матери. По ту сторону окна стояла мама. Стас видел её замечательно. Каждую морщинку. Она так постарела. За суетой своей жизни он не отдавал отчёта, как она поседела. Стас подошёл вплотную к стеклу. Мама продолжала краситься с той стороны в зеркало, являющееся для Стаса окном.
Стас опустил голову не в силах смотреть в мир живых, где по ту сторону стояла пожилая женщина, подкрашивающая губы. Женщина которая любила его больше всех на свете, и которую он предал, бежав в этот мир даже не задумываясь над тем, что она будет чувствовать потеряв сына.
«Я искал Иуду, а пришёл сюда… это что? Я его нашёл?? Я иуда??»
Не чувствуя сил оставаться в этой комнате Стас ломанулся оттуда со всех ног.
В баре Ильи, куда он попал чисто машинально, после визита к матери, он тут же направился к бару. Вот теперь уж точно хотелось напиться. До бесчувствия. До свинского состояния…. А потом…. А потом сложить костёрчик из всей этой чёртовой писанины…
Первое что попало в руки — виски. Отлично. Из горла пьётся не хуже воды.
Скрутив пробку и отшвырнув её в сторону, Стас сделал самый большой глоток, на который был способен. Получилось выпить разом треть бутылки.
А вот жечь было нечего.
Стас с удивлением огляделся. Ни намёка на оставленные тут книги. Бар был чисто убран, тот бедлам, который он тут оставлял, выходя на поиски Иуды, исчез без следа.
Стасу впервые стало страшно. Мир, в котором он оказался и пытался разобраться, явно был много сложнее, чем могло показаться на первый взгляд. Но чем дальше он его познавал, тем больше хотелось прекратить этот кошмар. Стас мысленно пожелал, чтобы всё это в итоге оказалось ночной страшилкой уставшего мозга, с тоской осмотрел бар ещё раз. Вот она бутылка водки, которую он пил…точнее бутылка опять полнёхонькая и на том месте, откуда он её брал перед чтением книг. В холодильнике тоже самое, как будто он и не брал сыр и грибы с икрой. Неразменная жратва. При мысли о еде он аж поморщился. Уж чего-чего, а есть не хотелось.
Стас, отпив из бутылки с вискарём парочку глотков, развернулся к двери. Теперь любые действия окончательно утратили смысл за исключением идеи с зеркалом. Стас, взвесив бутылку с остатками виски в руке ещё раз прокачал всё произошедшее и мысленно запрещая себе паниковать, запустил этой бутылкой в музыкальный аппарат, после чего не оглядываясь двинулся к двери. В крайнем случае, можно ещё попытаться сломать окно-зеркало в прихожей матери, хотя он заранее ощущал провальность этой затеи.
