Все еще стоит. Все еще стоит, спустя столько лет.
Он набрал номер гостиницы, которую последний раз видел через очки детства. Набирать этот номер, 1-207-941-8282, было каким-то роковым образом просто. Он держал трубку у уха и через окно кабинета рассматривал картину за окном. Виндсерфингистов больше не было, какая-то парочка рука об руку медленно прогуливалась по пляжу. Парочка могла бы быть рекламой на стене бюро путешествий, где работала Кэрол Фини, так она была совершенна. За исключением того, что на них были очки.
«Поймаем, дерьмо! Сломаем твои очки!»
Крис, четко сработала его голова. Его фамилия Крис. Виктор Крис.
О боже, он ничего не хотел знать, ведь так много времени прошло, но, по-видимому, это не имело ни малейшего значения. Что-то происходило там, под сводами, там, где Ричи Тозиер держал личную свою коллекцию «Запетой фонд старых песен». Открывались двери.
Только там, внизу, не записи, ведь так? Там не записи Ричи Тозиера, человека состоящего из тысячи голосов, ведь так? И то, что открывается… Ведь это не двери, а?
Он попытался отбросить эти мысли.
Нужно помнить, что все в порядке. Все о'кей; у меня о'кей, у тебя о'кей, у Ричи Тозиера о'кей. Можно покурить, это все.
Он бросил курить четыре года назад, но сейчас-то одну сигарету можно выкурить.
Это не записи, а мертвые тела. Ты глубоко захоронил их, но сейчас происходит какое-то сумасшедшее землетрясение, и земля выплевывает их на поверхность. Там ты не Ричи Тозиер «Записи» — там, внизу, ты просто Ричи Тозиер — Четырехглазый, и ты со своими дружками, и ты так перепуган, что, кажется, шарики твои превращаются в виноградное желе. То не двери, и не они открываются. То склепы, Ричи. Это они отворяются со скрипом, и те, кого ты считаешь мертвыми, снова вылетают на поверхность.
Сигарету, только одну сигарету. Даже Карлтон бы закурил, ради всего святого.
«Поймаем, четырехглазый! Заставим тебя СЪЕСТЬ этот дерьмовый портфель!»
— Гостиница, — сказал мужской голос с интонациями янки; ему понадобилось проникнуть через всю Новую Англию, Средний Запад, пройти под казино Лас Вегаса, чтобы достичь его уха.
Ричи спросил этот голос, можно ли ему забронировать комнаты начиная с завтрашнего дня. Голос ответил, что можно, и даже спросил, на какой срок.
— Не могу сказать. У меня… — Он внезапно сделал паузу, на одну минуту.
Что у него на самом деле? Перед его глазами возник мальчик с матерчатым ранцем, убегающий от улюлюкающих хулиганов; он увидел мальчика в очках, худенького мальчика с бледным лицом, которое, казалось, каким-то странным образом кричало каждому пробегавшему громиле:
