— Смотри-ка, — пробормотала мама, подняв бровь, — кажется, Персик тоже находит это место уютным!
Персик выглядел очень умиротворенным — совсем не так, как утром, когда Джейк и Джейми старались надеть на него игрушечный шлем пожарника. Или, может быть, он так решительно сопротивлялся тогда потому, что не был большим поклонником пожарника Сэма и определенно не хотел надевать его шлем.
— Эй, — внезапно увидела я нечто необычное, — что это у него?
Глядя на дремлющего Персика, я заметила, что он нежно сжимает что-то передними лапами. Он был похож на близнецов, когда они лежат в своих кроватках, прижимая к груди игрушки.
— По-моему, это перо, — сказала мама, подходя ближе. — Перо чайки, судя по его виду. Надеюсь, он не убил чайку!
— Сомневаюсь, — рассмеялась я. — Ты заметила, каких размеров местные чайки? Они больше него!
— Верно, — улыбнулась она. — Бог с ними, чайками. Ты давно смотрелась в зеркало?
Сделав шаг в сторону, я уставилась в пятнистое зеркало, которое повесила на заднюю стену комнаты, и стала изучать свое отображение. Глаза, нос, рот, волосы, заплетенные в две короткие толстые косички, — все было на месте. Но мои веснушки! Они практически скрылись под темным слоем грязи, размазанной по щекам и носу.
Отражение в зеркале родило в моей голове некую мысль — нагнувшись, я вытащила перо из лап
Персика, воткнула его в волосы и повернулась к маме.
— Разве я не точная копия Покахонтас? — Я подмигнула ей. — Как считаешь?
— Я считаю, что нужно принести фотоаппарат! — внезапно ответил ясный, наполненный морским ветром голос папы. — Кстати о фото, это не твое?
Стоя позади мамы в дверях садового домика, мой улыбающийся папа выглядел таким же чумазым и запыленным, как и я. Он протянул мне мятое, неровно оторванное фото, которое выглядело крошечным на фоне его большой красной строительной перчатки.
Сэб!
— Я только что заглянул к мальчишкам по дороге от мусорки, — сказал он, — и застал их за поеданием воздушной кукурузы, а это валялось в щели в полу.
Я схватила то, что осталось от драгоценной фотографии, и услышала, как бьется сердце под покрытой пылью футболкой.
На фотографии на месте Сэба была... дыра.
Все, что осталось, — мое собственное лицо, смотревшее на меня, и большая рваная дыра на том месте, где должен был быть Сэб...
* * *
«Привет, Сэб, — напечатала я, — это Стелла».
Сидя на вращающемся стуле, я сделала оборот, соображая, что напечатать дальше. Мысль написать Сэбу пришла мне в голову, когда я была в душе, вымывала из волос пыль от штукатурки. Когда из ванны спустилась вода, в голову пришла гениальная идея: «Просто возьми и пошли ему письмо! Просто напиши ему: «Привет!» Что ужасного произойдет? Самое страшное, что может случиться, — он тебе не ответит. А в самом лучшем случае — ты получишь его ответ...»
