«Муррр!»
Не видя поблизости пауков, я осмелела и, протянув руку, дотронулась до теплого меха. Миндалевидные зеленые глаза лениво сверкнули:
«Может, скажешь, что меня надо вымыть шампунем?»
(А может, кто-то это делает? Откуда у него такой прекрасный запах?)
— Эй, Персик, я купила тебе сардин и заварной крем! Я знаю, ты их любишь.
Зеленый глаз взглянул на меня более благосклонно. Очень осторожно я попыталась погладить Персика, хотя рисковала, что один из желтых клыков вопьется в мою руку.
«Муррр!»
Уф! Ему понравилось. А может быть, его просто привлекла идея полакомиться сардинами и заварным кремом?
— Знаешь, Персик, здесь еще грязнее, чем в доме, — пробормотала я себе под нос, взяла шатающийся деревянный стул и села на него, чтобы исследовать лежавшую передо мной кучу хлама.
Между тем Персик дал мне понять, что ему все равно, что я делаю, до тех пор, пока я продолжаю его гладить. Изогнув свои короткие толстые лапы, он вытянулся в роскошной позе, давая мне возможность рассмотреть, на чем он лежит. (Да, этот котище знал, на чем лежать. ) Это была вовсе не диванная подушка. Кот возлежал на старой шляпе, расплющенной в лепешку. Она была сделана из коричневатого выцветшего фетра и украшена двумя рваными, в пятнах лентами некогда медового цвета, свисавшими в открытый ящик стола. Хвост Персика тоже свесился в ящик, как третья пушистая лента.
— Что там внутри, киска?
Я нагнулась, осторожно потянула ящик (а вдруг я потревожу гнездо прилегших вздремнуть мышей или еще что-нибудь?) и обнаружила:
1) свернутую в трубку бумагу, перевязанную бечевкой;
2) закругленный кусок дерева с выцветшими пятнами краски, похожий на старинную палитру или что-то в этом роде, пустую бутылочку из-под чернил и скрипучее старинное чернильное перо;
3) узловатый черный ивовый прут, помогающий отыскивать под землей воду или металлы (интересно!).
Но потом почти сразу я поняла, что это совсем не прут — это кусок угольного карандаша, которыми рисовали в давние времена, пока не изобрели меловые карандаши. Мое сердце снова сильно забилось, так же как тогда, когда я спрыгнула вниз из окна своей спальни. Нет, это был не обычный обветшалый садовый сарай.
— Как ты думаешь, киска, может, здесь была студия живописи или что-то в этом роде? — спросила я Персика.
В ответ Персик фыркнул. Посмотрев поверх его потрепанных ушей, я увидела нечто, выглядывающее из-за стеклянной банки с гвоздями в нижнем ряду полок.
Это была акварель. Изящная тонкая акварель.
